Впрочем, давайте не забегать вперёд ракеты.
(Фото: NASA)
Кстати, вот она, красавица. «Меркурий-Атлас» LV-3B, скромные почти тридцать метров высоты, сто двадцать тонн массы и всего полторы тонны на орбите.
В списке полезной нагрузки ― капсула размером чуть больше офисного рабочего места, астронавт (который может немножечко шевелиться внутри, а при должной акробатической подготовке и старании даже ходить в туалет) и автоматическая система управления. Ручное в обязанности пилота штатно не входит.
Но какая нормальная космическая программа когда-либо проходила в штатном режиме?
(Фото: NASA)
Беды ничто не предвещало. Шёл уже шестой вылет, надёжность ракеты-носителя составляла огромные для ранних шестидесятых 85%. Обычное дело для тех лет: на старте не взорвалась ― дальше будет нормально. Может быть. Если повезёт.
Не повезло.
Астронавт Лерой Гордон Купер на девятнадцатом витке оказался по уши в неприятностях. Сначала на борту начали дурить индикаторы, а взбесившийся автопилот зачем-то неторопливо закрутил капсулу. Его пришлось отключить. На двадцатом витке сдох высотомер. На двадцать первом короткое замыкание и вовсе оставило системы управления и стабилизации без питания. Те системы, которые должны были сажать капсулу безо всякого участия человека.
Фотография передана с того, что в далёком 1963 году называли «телекамерой». Одного взгляда на мутное пятно астронавта в левом верхнем углу достаточно, чтобы не испытывать лишних иллюзий насчёт качества связи. Впрочем, это первая американская телекамера для пилотируемого космического аппарата, и работала она для своих лет приемлемо.
Не то что всё остальное! В кабине подскочила температура и начал скапливаться углекислый газ. Переключение на резервную систему питания никакого эффекта не дало: та не отвечала. Одуревшей космической жестянкой предстояло рулить вручную, без гироскопа и автопилота, только по Земле в иллюминаторе.
На глаз.
Нельзя сказать, что конструкторы не позаботились о безопасности астронавта. В капсуле Гордона Купера лежала даже красиво напечатанная молитва. Подобная забота его советским коллегам даже и не снилась. Но…
Но о разметке иллюминатора, как на «Востоке» Гагарина, Купер мог только мечтать. Ему свой горизонт пришлось чертить на иллюминаторе вручную. И вручную же держать угол тангажа перед торможением в 34 градуса. Перебор ― капсула сгорит в атмосфере. Недобор ― астронавт отрикошетит в космос и промучается там ещё сутки, медленно задыхаясь. Спасибо, хоть момент торможения с Земли подсказали.
Единственным исправным прибором на борту в тот момент оставались наручные часы Купера. По ним он и крутил вентили тормозного двигателя, не отрывая взгляда от иллюминатора. Оставалось только порадоваться тесноте капсулы ― пусть и некомфортно, зато всё под рукой.
Достоверно известно, что тридцатичасовой вылет стоил Куперу примерно трёх килограммов живого веса. Но капсулу он посадил с наивысшей за всю программу точностью. Расхождение с идеальной точкой посадки составило чуть больше одной морской мили. А там и авианосец «Кирсардж» подоспел. Мучения Гордона Купера в рамках программы «Меркурий» наконец-то завершились.
Присмотритесь к этой фотографии. Перед вами то самое лицо, с которым астронавт удачно садится живым и на воду, а не является к конструктору своей капсулы в виде гневного призрака.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.