«Днём он мирный абрикос, а ночью — вооружённый урюк»
Согласно военному праву, все люди делятся на две категории. Нет, не на мужчин и женщин. Мы все либо комбатанты, то есть лица, принимающие участие в боевых действиях, либо нонкомбатанты — гражданское население, журналисты, сотрудники гуманитарных миссий.
Статус комбатанта подразумевает, что вы сражаетесь на законных основаниях и соблюдаете определённые правила, установленные международными конвенциями. За все ваши действия несёт ответственность ваше государство, вас не могут судить за участие в войне, на вас распространяются определённые гарантии, если вы попадёте в плен к противнику. Однако, далеко не все бойцы являются легальными комбатантами, и далеко не всегда можно сходу разобраться, кто из них кто.
«Запишите меня на войну первым номером…»
Есть люди, которые не могут сидеть спокойно, когда где-то там идет война за всё хорошее против всего плохого, но без них. Мятущаяся душа требует купить первый же билет туда, где обижают «наших». «Записался добровольцем» — часто видели эту строчку в биографиях известных военных любой эпохи? У сербов «русский доброволец» считается синонимом отчаянного романтика и храбреца.
Не все, правда, так любят добровольцев, как сербы. Некоторые пытаются их выставить в чёрном свете и обзывают наёмниками. Однако это, как говорится, две большие разницы. Доброволец — легальный комбатант, добровольно вступивший в ряды вооруженных сил, являющихся стороной в конфликте. Основное отличие добровольца в том, что он воюет за идею, а наёмник — за деньги.
Хотя, если вы уже пакуете вещмешок, позвоните на всякий случай своему адвокату. Институт добровольчества — или волонтёрства — висит на тоненькой ниточке. Вас могут просто неправильно понять. Например, согласно текущему российскому законодательству, если ваше волонтёрство противоречит интересам Российской Федерации, то вам грозит уголовная ответственность по ч. 2, ст. 208 УК РФ. Поэтому лучше заранее уточнить… в МИДе, например. Каковы интересы Российской Федерации, скажем, в свободной Каталонии, борющейся за независимость? Потому что, условно говоря, если вы отправитесь помогать каталонцам, а потом МИД сделает официальное заявление, что мы поддерживаем испанскую корону, вам может прилететь большой привет от Следственного комитета.
И всегда помните, что самое главное для добровольцев — не превратиться в наёмников.
«Преданные наёмники — такая же редкость, как шлюхи-девственницы»
Наёмничество уголовно преследуется в подавляющем большинстве стран и запрещено Международной конвенцией ООН 1989 года. Наёмники — одна из древнейших профессий, и их плохая репутация тянется за ними через века. Ещё Никола Макиавелли писал, что «наёмники честолюбивы, распущенны, склонны к раздорам, задиристы с друзьями и трусливы с врагом, вероломны и нечестивы». Для таких у нас есть ч. 3, ст. 359 УК РФ.
Наёмник не имеет права на статус комбатанта и военнопленного, он не входит в личный состав вооруженных сил стороны конфликта. Эти положения подробно изложены в ст. 47 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям 1977 года и ещё раз повторены в ст. 1 Конвенции 1989. Проблема только в том, что определение наёмников громоздкое и дырявое. Толковать его можно и вкривь, и вкось, доказывая, что тут наёмник, тут не наёмник, а тут рыбу заворачивали.
«Настоящий консультант будет „вести“ вас даже после того, как вы уже перестали пользоваться его услугами»
От наёмников отличаются иностранные военные консультанты, но не тем, что им меньше платят, а тем, что их официально отправляет в зону конфликта государство, которое в конфликте участия не принимает. Консультант — это вроде бы ни о чём, безобидный советник. Однако, когда их число достигает 16 тысяч, как, например, число американских консультантов во Вьетнаме в 1963 году, понятно, что война становится неизбежной.
«Пятьдесят оттенков серого»
А что делать государству, которое хочет снять с себя ответственность за своих солдат, воюющих на чужой территории? Тогда оно обращается за услугами к частной военной компании. Частные военные компании (ЧВК) — это серая зона международного военного права. Они делают всю ту грязную работу, которую не хотят делать военные. От приготовления пищи и охраны складов, до конвоя важных персон и пыток пленных.
По сути, это гражданские лица, работающие на частную компанию. За их действия (читай — преступления) государство не отвечает. Отвечают они в индивидуальном порядке каждый за себя… если будут пойманы. Однако теория, что сотрудники ЧВК — гражданские лица, серьёзной критики не выдерживает. Что ж это за гражданские, имеющие на вооружении тяжёлую военную технику, авиацию, корабли и применяющие их в боевых действиях?
Есть точка зрения, что служащие ЧВК — это комбатанты. При этом кто-то утверждает, что они легальные комбатанты наравне с солдатами регулярных подразделений. Большинство же, напротив, склонны причислять сотрудников ЧВК к нелегальным комбатантам. Получается, что, по сути, это те же наёмники, но только в профиль, хотя под точное определение наёмников они не подпадают.
Международных правовых норм, обязательных к соблюдению и касающихся ЧВК, очень долго не было, да и на данный момент фактически нет. Только в 2008 году был принят так называемый «Документ Монтрё», который содержит исключительно рекомендации. Большой ясности документ не внёс, поскольку предложил статус каждого отдельного сотрудника ЧВК в каждом отдельном случае определять отдельно.
Что касается России, то на данный момент ЧВК у нас официально нет. Монополия на войну принадлежит государству. Да, есть компании, которые у многих на слуху, но, если вы посмотрите уставные документы, слова «военные» в них не будет. Это частные охранные предприятия, деятельность которых регулируется соответствующим федеральным законом. Закон, напрямую регулирующий именно ЧВК, несколько раз пытались провести, но пока что безуспешно.
Бесспорно только одно. Несмотря на неясный правовой статус, наёмные армии во всём мире остаются таким же популярным орудием войны, как и столетия назад. И как тогда, почти никаким правилам игры «солдаты удачи» по-прежнему не подчиняются.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.