Пара таких ветеранов оказалась замешана в забавном инциденте. Одним был заслуженный стратегический бомбардировщик B-52G «Stratofortress». Выпущенные в конце 1950-х гг. самолёты будут списаны только в 1990-х гг. в рамках выполнения договора СНВ-1 (и за старость, и для экономии денег). Чуть более новые B-52H служат до сих пор и тянут лямку всё в том же Ираке.
Антон ЖелезнякЭксперт по техническим и инженерным вопросам
Нужно отметить, что B-52G тогда перевели на базы хранения, а утилизировали куда позднее. Последние B-52G уничтожались уже в рамках договора СНВ-3 (процесс завершён в феврале 2013).
Вторым был F-4G «Phantom II», тот самый «Фантом» с советских антивоенных карикатур времён Вьетнама и известной русской народной песни. В американских ВВС и флоте «Фантом» уже доживал последние годы и как обычный истребитель почти не использовался, но в «Буре в пустыне» очень пригодились оказавшиеся незаменимыми две специальные модификации: разведчик RF-4C и «охотник за ЗРК» F-4G. Такой специфический тип ударных самолётов — обычно, истребителей с небольшими доработками — появился в американских ВВС во время всё той же Вьетнамской войны и был призван бороться с ПВО противника путём уничтожения их радаров специальными противорадиолокационными ракетами (ПРР), наводившимися, соответственно, на излучение радаров. Прозвище таких самолётов и их эскадрилий — «Дикие ласки» («Wild Weasels»).
F-4G «Phantom II» c ракетами AGM-88A HARM (фото: US Military)
В один прекрасный день такой вот F-4G прикрывал ударную группу над Ираком. Аппаратура зафиксировала краткосрочное включение-выключение иракского радара ПВО, и «Фантом» решил пустить ракету наудачу. Благо, если старые ПРР требовали постоянной работы радара-цели, F-4G был вооружён новой AGM-88A HARM с «умными» электронными мозгами: она могла искать цель в полёте сама. Поведение «Ласки» было обычным — HARM’ов на врага не жалели, за войну их выпустили пару тысяч (из них 905 — F-4G). И всё бы хорошо, в худшем случае ракета просто ушла бы в молоко, если бы не несколько совпадений.
Первое — неподалеку летел B-52G с номером 58-0248. Второе — у него, как у любого приличного бомбардировщика его возраста, была кормовая стрелковая установка из четырёх крупнокалиберных пулемётов Браунинг M3. Третье — у турели был небольшой радар AN/ASG-15 для осмотра задней полусферы и прицельной стрельбы (в реактивную эру «на глазок» не стреляли).
Дальше вы уже начинаете, конечно, догадываться. В соответствии с инструкциями, стрелок периодически включал радар — ненадолго, дабы осмотреться, не подбирается ли сзади коварный иракский враг — ну и «удачно» выбрал для этого время. Тут ещё не повезло, что ПРР была новейшей — старые имели очень узкий диапазон, некоторые даже требовали заранее, на базе, установить конкретную головку самонаведения в расчёте на конкретные радары; HARM же искал цели в широком диапазоне частот и курсовых углов. И нашёл.
Антон ЖелезнякЭксперт по техническим и инженерным вопросам
Не настолько всё плохо: HARM обычно соображает, по кому работает. Проблема была в том, что иракские радиолокационные комплексы управления зенитной артиллерией (на один из которых и соблазнился было F-4G) по детектируемой сигнатуре почти не отличаются от AN/ASG-15.
B-52G «Stratofortress» (фото: Mark Handley)
Закончилось всё, впрочем, без трагедий: бомбардировщик получил тяжёлое повреждение хвостового оперения, но смог дотянуть до аэродрома Джидда в Саудовской Аравии и удачно сесть. Без тормозного парашюта, который разметало где-то над иракщиной. Повезло кормовому стрелку в том, что он только назывался кормовым: на B-52G его пересадили в общую кабину, а к стрелковой точке провели дистанционное управление. Лётчик получил Серебряную звезду, а начальство — лишний повод избавится от турелей. К тому времени их считали уже совсем неактуальными: для американских бомбардировщиков основной угрозой выступали ЗРК, да и от истребителей кормовые стрелковые точки — что с пулемётами, что с 20-мм пушками «Вулкан» — могли помочь при совсем уж большом везении. К тому же, их обслуживание было в то время слишком трудоёмким и дорогим — там всё ещё были «тёплые ламповые» схемы, на модернизацию которых за время службы не выделяли денег.
В 1992 году турели снимут, на B-52H в освободившемся месте поставят дополнительные системы помех. Пострадавший B-52G даже недолго полетает после ремонта и получит на память собственное имя: «In HARMs Way». Переводить его на русский смысла не имеет, так как тут обыгрывается одновременно название ракеты и известного американского фильма 1965 года.
Случаи «дружественного огня» в авиации — дело достаточно обыденное. Часто случаются и трагедии, когда сбивают или бомбят своих, но случай в иракском небе, когда целились в зенитку, а чуть не сбили свой бомбардировщик, выделяется уникальным стечением обстоятельств и не омрачаемой жертвами анекдотичностью.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.