Это заставило меня преодолеть свою неприязнь к отечественным сериалам и посмотреть «Крылья империи», чтобы попробовать составить объективное мнение о скандальном телепроекте.
Сериал снят подчеркнуто патриотично. Нет традиционной для российского кино фиги в кармане. Российская империя показана великой державой, император Николай II не выведен клоуном и идиотом, русские офицеры доблестны и живут по законам чести. Но, увы, игра актёров крайне слаба, а сами актёры бездарны, что, впрочем, является общим местом для всей российской теле- и, в немалой степени, кинопродукции. Сценаристы не знают истории России, о которой берутся писать сценарии, а операторы работают с камерой, как будто непрерывно находясь в каком-то жутком чаду кутежа. Налицо конфликт благих намерений и хороших идей с крайне низким качеством исполнения всего задуманного. Видимо, день, когда современных российских актёров, режиссёров и сценаристов выгонят на мороз, станет днём возрождения русского кинематографа.
Но в значительной степени меня интересовало не искусство, а история. Вот о ней и поговорим. Итак, «Крылья империи»: исторические ляпы. Камера! Мотор!
Фильм начинается со сцены тайной дуэли юнкеров николаевского кавалерийского училища, в котором участвует главный герой фильма — юный граф Сергей Двинский. В реальности с 1894 года дуэли являлись официальной опцией разрешения конфликтов, но для того, чтобы участвовать в поединке такого рода, необходимо было офицерское звание (то есть дуэль юнкеров была невозможна). Также перед дуэлью дело обязательно рассматривалось в офицерском суде чести, а сам поединок проводился отнюдь не тайно, а с соблюдением всех процедур. Нарушение правил считалось преступлением. Таким образом, то, что происходит на экране — совершенно незаконно, а участников ждёт тяжёлое наказание: скорее всего, ближайшие годы жизни они проведут в крепости, и офицерами им уже не бывать.
К форме юнкеров претензий не так много. В частности, вызывает интерес манера ношения этишкетного шнура, который юнкера надевают к гимнастёрке, заправляя за борт — на манер аксельбанта. Этот шнур, действительно присвоенный Николаевскому училищу, одевался лишь к мундиру или вицмундиру и никогда не носился с гимнастической рубахой.
Начальником Николаевского училища в то время был генерал-майор М. К. Марченко. У актёра погоны генерал-майора, и это радует: могли нацепить фельмаршальские. Но, в то же время, в фильме начальник училища имеет совершенно фантастический набор наград: Св. Георгий 4 степени (офицер генерального штаба, никогда не бывший в бою, до 1870 года мог, с некоторой вероятностью, получить его только за 25 лет беспорочной службы, а после 1870 года уже не мог — вместо «Георгия» за календарный четвертак стали давать орден Св. Владимира); медаль, судя по рисунку аверса, «В память русско-японской войны», но почему-то висящая на ленте ордена Андрея Первозванного, вместо положенной ей сдвоенной александровско-георгиевской, а также кавалерский знак ордена Марии-Терезии, видимо, в память о службе военным агентом в Австро-Венгрии. Между тем, реальный генерал Марченко был награжден орденами Св. Станислава 1-3 степеней, Св. Анны 1-3 степеней, Св. Владимира 4 степени.
После неудачно завершившейся дуэли некий вахмистр орёт на юнкеров в лучших традициях Советской армии, что, я понимаю, привычнее и понятнее сценаристу и режиссёру. Однако, во-первых, этот разговор должен был состояться не с вахмистром, а с курсовым офицером, который отвечал в том числе за поведение юнкеров своего курса; во-вторых, вахмистрами в военных училищах назначались наиболее отличившиеся в учёбе юнкера, а в-третьих, подобный хамский разговор с будущими офицерами в русской императорской армии был решительно невозможен. Унтер-офицер мог быть грубоват с вольноопределяющимся (нижними чинами, которые служат в полку в ожидании произведения в офицеры), но так говорить с юнкерами было недопустимо. Да и окажись на месте вахмистра курсовой офицер, он бы разговаривал со своими подчинёнными вежливо и корректно, тем более, что дело происходит в одном из самых аристократических учебных заведений империи.
Смотрим далее. На концерте оркестра русских народных инструментов, который должен был посетить император, великий князь Дмитрий Павлович представляет своего адъютанта — старшего брата графа Двинского — в качестве пажа. С точки зрения этикета того времени, это выглядит или дурной шуткой (причём такой, после которой немедленно подают в отставку), или прямым оскорблением офицера. Но граф воспринимает слова великого князя как нечто обыденное. Затем выясняется, что в караул во время прибытия императора были назначены юнкера, чья форма показана… нууу, пожалуй, неплохо.
Старший граф Двинский, о чудо, носит медаль в память 300-летия царствования дома Романовых, которую он действительно мог иметь с точки зрения хронологии своей службы, но перед ней висит какая-то загадочная медаль на светло-серой ленте. При этом знак выпускника пажеского корпуса отличается редкостной живостью и оказывается то на правой, то на левой стороне его мундира. Ещё больше шокирует то, что и великий князь, и его адъютант пришли на концерт в строевом мундире с лядуночными перевязями, в то время как Лейбгвардии Конный полк (к которому они принадлежали) имел особую форму для подобных мероприятий.
И в качестве окончательного удара по исторической достоверности, младший Двинский на вопрос Николая II, в каком полку он желает служить, сбивчиво отвечает: «Вашего величества полку». Император после такого ответа должен был подумать: «слабоумный», потому что в гвардии частей с шефством императора было более десятка, и любой представитель высшего света отлично знал названия всех гвардейских полков.
И в завершение — пара слов об актёрской игре. Я хотел бы сказать, что её нет. Но, к сожалению, не могу этого сделать. Она есть, и она очень слаба, слаба настолько, что порой переходит в кривляние. Увы, но изображение старой русской аристократии упорно не даётся нынешним российским актёрам. В лучшем случае, у них получается комик провинциального театра, играющий водевильного графа. С таким кинематографом нам пока приходится жить. Так дурная и неряшливая работа может испортить то, что могло бы стать интересным историческим фильмом.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.