«Виктория и Абдул» — это такой знак внимания, адресованный всей огромной индо-пакистанской диаспоре, живущей в Соединённом королевстве, снятый по книге индийской журналистки Шарбани Басу.
Фильм рассказывает о последнем фаворите королевы Виктории, индийском мусульманине Абдуле Кариме. Причём рассказывает так, что с экрана почти льётся патока.
Большая ложь начинается с малой
Итак, завязка: 80-е годы XIX века, при дворе королевы Виктории принимается необычное решение пригласить двух индийцев для церемонии вручения дара королеве из колонии. Это шокирует британских расистов, не желающих видеть при дворе «цветного».
Да, кстати, все англичане в фильме показаны на редкость карикатурно. Они поголовно или дураки, или расисты. Или то и другое разом. Если Индия — это благодатный край, то первое что встречает прибывших в Лондон гостей — нищие, просящие подаяния. Британские военные и придворные — самодуры, которых не интересует ничего, кроме церемоний и ритуалов, а колониальные чиновники столь ленивы, что даже задания, выполняемые для королевы, перепоручают туземцам.
Конечно же, утверждение, что индийцы прибыли к королевскому двору впервые — бессовестная выдумка. Британия владела Индией уже более ста лет, а с 1876 года Виктория приняла титул императрицы Индии. Разумеется, это надо было отметить символически, вот и появились у Виктории слуги-индийцы. Естественно, индийская знать также издавна прибывала ко двору своих правителей в Лондон, как до этого прибывала в Дели, ко двору Великих Моголов.
Не такой, как все
Итак, Абдул попадает во дворец и на приёме делает типично восточный жест — целует стопу королевы. Вместе с экзотической восточной красотой пришельца это производит на Викторию столь сильное впечатление, что она решает оставить Карима при себе. Постепенно Абдул начинает всё более и более нравиться королеве, и она, проникаясь к нему очень тёплыми чувствами, стремится угодить любимцу. Это раздражает придворных, которые грязно интригуют против киношного благородного Абдула, никому не желающего зла.
Кстати, в реальности, когда в 1887 году Абдул приехал в Англию, Виктории было лишь 67 лет, и она отличалась недюжинной энергией, активно участвуя в управлении государством. В фильме королева предстаёт перед нами дряхлой старухой, которая даже придворный церемониал выдерживает с трудом.
Знаменитая фотография, сделанная как раз в 1887 году, — и как Виктория выглядит в фильме
Разумеется, настоящей Виктории были свойственны человеческие слабости. Но, как истинная дочь своей чопорной эпохи, она имела лишь двух фаворитов и оба раза обращала внимание на своих слуг. Предшественником Абдула был шотландец Джон Браун, с молодости нёсший службу при дворе и ставший фаворитом после смерти мужа Виктории, принца Альберта. Браун долгие годы был ближайшим к королеве человеком и, по некоторым данным, даже сочетался с нею тайным браком. Вы спросите: зачем я рассказываю об этом, казалось бы, не имеющем отношения к фильму факте? Скоро узнаете. А пока немного истории.
Арап королевы Виктории
Молодой индиец довольно быстро стал оказывать огромное влияние на стареющую королеву. На него потоком полились титулы и награды и вскоре Абдул стал вести себя заносчиво. Он потребовал сделать себя придворным! Карим сфальсифицировал знатное происхождение, выдавая свою семью за представителей старой знати Могольской империи. И даже разоблачение самозванства (в то время очень серьёзное преступление) не помешало ему и дальше оставаться при Виктории и получать всё новые преференции.
Портрет Абдула Карима, написанный в 1888 году
Карим, плохо знавший английский язык, получил звание секретаря королевы по индийским делам, а затем — уникальный титул «мунши», что означало «учитель». Но и этого индусу было мало! Когда на приемё у принца Уэльского Кариму назначили место среди придворных, он отказался занять его и потребовал место среди британского дворянства. И вот, уже в 1890 году Карима на всех официальных мероприятиях представляли дворянином. Он дошёл до того, что пытался получить титул принца Индийской империи, наваба, что выглядело уже откровенно вызывающе. Титул ему не дали.
Тогда Карим просил покровительницу о получении знаков рыцаря-командора ордена Индийской империи, которые давались лишь высшим чиновникам и титулованным особам Индии уровня махараджи. Для сына санитара больницы при полку индийской кавалерии это было бы неслыханной честью. Вручение знаков ордена такого ранга неизбежно вызвало бы недовольство всей индийской знати, поэтому Викторию отговорили от безрассудного поступка.
Индус-то…ненастоящий!
Разумеется, в фильме всех этих манер восточного торговца Абдул не проявляет. В фильме он вообще не просит ничего — королева всё даёт ему сама, потому что… он няшка потому.
А вот теперь вспомним про Джона Брауна. Да, простого шотландца не любили при дворе, и его связь с королевой осуждалась высшим обществом. Но вот чем запомнился современникам Браун, так это тем, что он никогда не просил у королевы ни денег, ни титулов, ни наград. Браун прожил скромную жизнь и умер простым человеком, никогда не подчеркивая публично той важности, которую придавала ему Виктория.
Но ладно бы дело ограничивалось символами. Индия была главным владением британской короны, и её значимость для колониальной империи было невозможно переоценить. Власть англичан держалась там на сложнейшей политической системе, в которой переплетались интересы множества династий, религий и фракций. Мунши же был убежденным мусульманином, он даже являлся хафизом — человеком выучившим наизусть Коран, что очень ценилось в исламском обществе.
Чиновники, отвечавшие за индийские дела, были крайне озабочены тем, что мусульманин приобрел такое влияние на королеву. Рассказывая ей об Индии в свете своих представлений, он настраивал Викторию на поддержку мусульманской общины. Опасались и того, что мунши окажется связан с мусульманской патриотической лигой, боровшейся с британским колониализмом. Если бы эти факты подтвердились, то недовольство индийской элиты из числа индуистов и сикхов оказалось бы очень велико. Даже простой слух, что ближайший к королеве человек — мусульманин, мог разжечь в Индии настоящее пламя ненависти к англичанам.
Свои письма к Абдулу королева подписывала на урду — языке индийских мусульман — «твоя истинно преданная и любящая мать». По просьбе убеждённого мусульманина Карима, Виктория стала изучать Коран. Для королевы, которая по закону является главой англиканской церкви, это в XIX веке было абсолютно недопустимо.
К счастью, Абдул мало интересовался политикой, его больше влекли деньги и почести. В замке Балморал, шотландской резиденции королевы, Карим получил те же апартаменты, в которых до этих жил Джон Браун.
Британское покаяние
Конечно, подобные чудачества королевы очень беспокоили ее окружение. Но в фильме все противники Карима показаны просто злыми и жестокими людьми, которые преследуют невинного индийца лишь потому, что не способны одобрить близость «цветного» к королеве.
Вот эти попытки перенести на почву XIX века современные идеи смотрятся особенно нелепо. Виктория в те времена никак не могла выступать защитницей прав расовых меньшинств. Не высказывала она и либеральных речей о равенстве, более достойных левой активистки в США наших дней. Её интересовало только личное счастье. И уж конечно, она была очень закрытым человеком. Скрывая на протяжении двух десятилетий свою связь с Джоном Брауном, она привыкла к тому, что личные дела королевы на выносятся за пределы стен дворца.
Если бы не тщеславие Карима, то же самое вышло бы и с ним. Виктория никогда не стала бы требовать от своего сына, врача и секретаря публичных извинений перед мунши. Эта сцена в фильме — эхо современной страсти европейцев публично каяться за колониальные времена. Для британского двора XIX века она выглядит фальшиво, как и вся приторно сладкая «история любви» императрицы Индии к своему слуге.
Сопли в сахаре
Увы, счастье не вечно. После смерти Виктории в фильме Абдула выкидывают из дома, подаренного ему королевой, и на глазах рыдающего индийца сжигают письма, которые они писали друг другу. Конечно же, это тоже обман зрителя.
На самом деле Абдул получил большую пенсию от британского правительства и жил в Агре богачом, толстея от безделья, а затем скончался в 46 лет. Переписку с королевой у него никто не забирал, это слишком противоречило приличиям того времени. Все письма ему позволили забрать с собой, и лишь после его смерти бумаги были конфискованы властями, чтобы не стать предметом досужих сплетен.
В общем, подведу итоги: тратить время на фильм, пожалуй, не стоит. Может быть, история этого самолюбивого альфонса и понравится европейской публике, но у нас таких не любят даже слезливые домохозяйки.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.