— Значит, вы хотите стать попаданцем? Вы точно решили?
— Да, профессор.
— Очень хорошо, — седой учёный муж поправил очки. — А вы готовились?
— А как же! Химия, физика, медицина, политэкономика, оружейное дело, история…
— Достаточно. И в кого бы вы хотели попасть?
Полноватый молодой человек замялся.
— Ну, у меня есть несколько кандидатур. Будь я на их месте, сделал бы намного больше.
— Должен сразу вас разочаровать. Наш аппарат не позволяет указать конкретного человека. Только века. С некоторым допущением. Мы можем обещать: это будет историческая личность, которая имела большое влияние на своё время. И попадёте вы в молодость субъекта. Чтобы у вас было время развернуться на полную мощь. Понятно?
Будущий попаданец кивнул.
— Хорошо. Тогда подпишите здесь, здесь и ещё вот тут. Отлично. Теперь становитесь в этот круг.
— Так сразу?
— А чего ждать? Давайте быстрее, у нас, между прочим, очередь из желающих.
Профессор открыл ноутбук.
— В какой век вы хотите?
— Двадцатый, если можно.
— Нет, там уже и без вас тесно. Достигнута критическая масса, так сказать. Девятнадцатый тоже. Выбирайте раньше.
— Восемнадцатый. Там хоть какие-то технологии есть.
— Ага, поставил. Ну что ж, хорошего пути!
Что-то взвизгнуло, и попаданца накрыла тьма. Вокруг стало черным-черно. Как в космосе, где погасли все звёзды.
Юноша сделал движение руками, будто бы цеплялся за воздух и пытался выбраться на свет, и стянул с лица стёганое одеяло.
— Что, очнулся, Мишка? Хватит болеть уже. Работы невпроворот.
Над ним склонилась женщина. Откуда-то он знал: это Ирина, третья жена отца. Злющая и склочная мачеха.
— Иди, позови отца, а я пока ужин соберу.
Он вышел во двор, покачиваясь, с трудом привыкая к новому телу. Кто он? Крестьянин? Какая к чёрту историческая личность?!
Около сарая, дюжий мужчина колол дрова.
— А, Мишка! Молодец, быстро на поправку пошёл. Сейчас оклемаешься, так свадьбу и справим.
Ещё лучше! Его собирались женить! Попаданцу тут не нравилось всё больше и больше.
Отец подошёл и хлопнул его по плечу.
— А я говорил попу: не надолго свадьбу откладываем. Михайло быстро на ноги встанет. Мы, Ломоносовы, род сильный. Любую хворь переможем.
У попаданца чуть не подкосились ноги. Восемнадцатый век! Он Ломоносов!
С трудом дождавшись ночи, Михайло бежал. С собой стервец унёс две книги, пару рубашек и тулуп. Может быть, и взял бы больше, но в темноте нашёл только это.
Догнал рыбный обоз, идущий в Москву, и отправился в долгий путь. Был Михайло мрачен и как в бреду бормотал себе под нос.
— Убил бы этих учёных-мочёных. Ломоносов! Ведь не обманули гады — действительно историческая личность. Умники! Как я сделаю на его месте больше, если тут замучаешься делать столько, сколько он?
Обозники жалели бедного юношу, кормили его. А он, не чувствуя вкуса, глотал пищу. И шептал, шептал, загибая пальцы. Повторяя, раз за разом, чтобы не забыть.
— Теория тепла, с этими, как их… Корпускулами!
— Химия всякая. Лабораторию построить. Не забыть получить твердую ртуть.
— Стекло всякое цветное, и завод стеклодувный.
— Теория электричества, — тут Михайло всегда морщился, ведь опасался делать в грозу опыты с молниями.
— Оптика, телескоп, открыть атмосферу Венеры.
— Какой-то аппарат типа вертолёта, — здесь память пасовала, он совершенно не представлял, как это выглядит. Но надеялся срисовать хотя бы у Леонардо.
— Метеорология, атлас, геология…
— Руководство по риторике.
— Мозаики. Да, точно, ещё мозаики. «Полтавская битва», кажется…
Пальцев всех обозников не хватило бы, чтобы посчитать все будущие открытия и изобретения. А сани с рыбой всё ближе и ближе подходили к Москве.
Когда показались златоверхие купола белокаменной, Михайло громко вскрикнул. Обозники улыбнулись между собой, считая, что юноша потрясён открывшимся видом. А несчастный попаданец поражённо лопотал одними губами:
— Боже, он же ещё и стихи писал! Нет! Верните меня назад!
Но пути обратно не было. А над историей России и мировой наукой нависла нешуточная угроза.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.