Бах — и в дамки!
Со свойством пороха здорово бабахать близко познакомился ещё его европейский изобретатель, Бертольд Шварц. В те средневековые времена народ в Европе жил к чудесам привычный. «Что нам какой-то порох, когда мы конца света ждём со дня на день!» И скоро изобретением Шварца вовсю громыхали первые пушки.
Быстро выяснилось: при помощи пороха неплохо получается запускать в сторону злых врагов что-то типа каменной глыбы. Точность, правда, колебалась в пределах плюс-минус город, но поскольку стреляли как раз по городским стенам, потребителей устраивало. Громыхающие чудища быстро стали первым и последним доводом монархов в борьбе с феодальной вольницей, наглядно показывая, что «рано, видимо, плевать на королей!».
Однако в чистом поле пушкам приходилось сложнее. Конечно, попадись на пути какое-нибудь каре (боевой порядок пехоты, построенной в виде квадрата или прямоугольника. — Прим. ред.), пушечное ядро оставляло в ней просеку не хуже легендарной палицы Ильи Муромца («где махнёт — там станет улица, отмахнётся — переулочек»). Но вот с развёрнутой в линию пехотой такие фокусы уже не получались.
До голливудских фильмов, где каждое ядро почти атомным взрывом сносит полбатальона, оставалось ждать ещё долго. И наследники монаха Шварца озадачились: как бы всё-таки с одного выстрела пришибать побольше народа?!
Шрапнели и ананасы
Довольно быстро пушкари дошли до идеи сделать ядро полым и насыпать в освободившееся пространство всё тот же волшебный порошок. Получившийся предмет назвали бомбой. Правда, самые первые образцы тоже были далеко не супер-пупер. Как правило, при взрыве они раскалывались на пару-тройку крупных осколков.
Решение проблемы предложил британец Генри Шрэпнел (Henry Shrapnel). В ядро накидали обычных пуль, и, если удавалось заставить его бабахнуть повыше, на головы вражеских солдат проливался свинцовый дождь. Этот вариант боеприпаса с ГПЭ — готовыми поражающими элементами — вовсю используется и в наши дни. И называется в честь изобретателя — шрапнельным. От огромных ракет ПВО до небольших противопехотных мин «клеймор». Или даже самодельных взрывных устройств террористов — тогда в ход идут гвозди, шарики от подшипников и вообще всё, что под руку подвернётся.
Британский 18-фунтовый (83,8 мм) шрапнельный снаряд, применявшийся в Первую мировую
Однако снаряд с ГПЭ, даже самыми примитивными, выходит подороже обычного. Лучше, когда полезную работу по выкашиванию травы и всего живого вокруг делают осколки самого корпуса снаряда. Ну а чтобы этот корпус разлетался в стороны как надо, а не как попало, на его поверхности с внешней или внутренней стороны начали делать насечки. Самые классические образцы такого устройства — британская Mills bomb («бомба Миллса»), французская F.1 и наша «лимонка» Ф-1, ручная граната с рифлёным корпусом, знакомая всем если не по урокам начальной военной подготовки, то по кино уж точно.
Однако на практике быстро выяснилось: наличие насечек вовсе не гарантирует, что корпус боеприпаса разлетится именно по ним. У той же «лимонки» бо́льшая часть корпуса дробилась буквально в пыль, давая кучу мелких и неопасных осколков. Как печально замечено по этому поводу в описании гранаты: «идея формирования осколков предсказуемого размера за счёт рифления корпуса оказалась не совсем верной».
Осколки гранаты Ф-1 (источник фото)
Авоська идёт на выручку
После Великой Отечественной войны в СССР решили всерьёз и по науке заняться исследованиями осколочного вопроса. Как образуются фрагменты оболочки боеприпаса при взрыве и куда летят — всё это решили проверить «в натуре», на полигоне.
Пока снаряды подрывали на земле или на небольшой высоте, проблем не возникало. Однако наступил момент, когда боеприпас потребовалось поднять повыше. А просто это сделать не получалось. Форма у снарядов, как известно, аэродинамически правильная, обтекаемая — цеплять его не за что, да и в петле закрепить не очень получится.
И тут кого-то из офицеров осенило: «Да в авоську его и все дела!».
Неизвестно, долго ли радовались испытатели решению проблемы. Настоящий шок их ожидал после взрыва. Снаряд из авоськи дал массу крупных осколков «правильной» формы — под размер ячеек сумки.
В обнаруженный эффект даже не сразу поверили, но серия следующих опытов наглядно показала — сетчатая «шкурка» без всяких трудоёмких насечек позволяет дробить корпус на фрагменты нужного размера. А ещё лучше будет, если эту сетку расположить внутри, между взрывчаткой и корпусом.
Выстрел гранатомётный ВОГ-25П — внутри видна картонная сетка
Для жителей бывшего СССР «perhaps-bag» — сетчатая сумка — навсегда осталась одним из символов эпохи тотального дефицита товаров. «Это авоська. Авось-ка я что-нибудь в ней принесу…»
О том, что миллионы наследников этой авоськи разошлись по всему миру в очень серьёзных изделиях, до сих пор мало кто знает.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.