Больше пафоса!
Иранцы создали первую в мировой истории по-настоящему обширную империю. В последующие тысячелетия они с завидным упорством возрождали её раз за разом из руин и пепла. Тем же самым они занимаются и сегодня прямо на наших глазах — сфера влияния Ирана протянулась от отрогов афганского Гиндукуша до ливанских пляжей на Средиземном море: во всё тех же древних границах династии Ахеменидов.
Естественно, с такой историей иранцы знают толк в имперском пафосе. По термоядерности он вполне может соперничать с испанским или китайским.
А если ещё добавить свойственные их версии шиитского ислама идеалы самопожертвования, плюс культ павших героев не хуже японского — несложно догадаться, насколько пафосные и превозмогательные вещи будут снимать персы, если раскрутят маховик своей кинопромышленности.
Космодесант из «Вархаммера 40000» будет нервно курить в углу и грустить от осознания своей легкомысленности.
Каким может быть суровое иранское кино про персидских героев, легко увидеть на примере свежего боевика «Дамасское время». Для его съёмок в Иране даже построили макет руин Пальмиры в натуральную величину! А заодно собрали яркую команду актёров из почти дюжины стран.
Что творится на экране?
На экране творятся пафос и превозмогание. Это читатель уже понял.
А ещё там — сказочный бардак пополам с чёрным юмором, чего я категорически не ожидал. Местами это люто доставляет, а местами вызывает некоторое недоумение.
Нет, я всё понимаю. Французы как-то сняли комедию о последней ночи компании аристократов перед гильотиной в революционной тюрьме. Мэл Брукс, в детстве говоривший исключительно на идиш, превратил пытки евреев в застенках испанской инквизиции в феерический номер мюзикла.
Но сделать комический эпизод из сцены массовой казни пленных сирийцев и иранцев в амфитеатре Пальмиры — это надо было суметь. Причём пленных по сюжету убивают вполне реально. Иранцы сумели. И не просто сумели — трагедия и чёрный юмор при этом сочетаются вполне органично.
Бардак же местами творится настолько фантастический, что фоном не хватает только какого-нибудь балканского турбофолка от Горана Бреговича.
Нет, ну правда. Когда беженцы прямо на борту летящего Ил-76 всем табором устраивают празднества, переходящие в скандал и мордобой (тут же рядом сидят пленные террористы пополам с сатрапами режима из республиканской гвардии Сирии), — уже хорошо. А когда это же происходит на эшелоне гораздо выше облачного слоя при открытой из-за повреждения гидравлики рампе — тут уже сам Кустурица печально грустит с бутылкой сливовицы в обнимку.
При этом радостно-буйным беженцам глубоко фиолетова не только ледяная разреженная атмосфера на высоте выше Эвереста, но и возможность при любом неловком движении выпасть из самолёта и полететь километров на десять вниз.
«Пофиг, пляшем!» — в буквальном смысле слова.
И ведь по ходу сюжета часть персонажей действительно улетают вниз. Пустяки, дело житейское!
Ну и ещё прекрасное. Отец главного героя — ветеран бесчисленных войн Ирана — вплоть до добровольчества в Боснии, обладает просто фантастической внимательностью. Заметить собственного сына в пустом салоне Ми-8 на сидении напротив только после начала процедуры взлёта — это даже не индеец Зоркий Глаз, это гораздо круче…
Необаяние зла
ДАИШ, он же ИГИЛ (запрещённая на территории России террористическая организация, если кто-то ещё не в курсе), в «Дамасском времени» вообще получилось на редкость живописно.
Что самое удивительное — не возникает никакого «эффекта Штирлица»: когда злодеи настолько стильные и яркие, что зритель невольно начинает им сочувствовать, даже если головой понимает, что это отборная сволочь и кровавые убийцы. Иранский режиссёр Эбрахим Хатамикия в этом смысле сумел пройти по лезвию бритвы. Образы злодеев один объёмнее другого, они запоминаются, в какие-то моменты могут вызывать симпатию и даже сочувствие — но уподобиться им совершенно не хочется.
Хотя есть и полевой командир, чеченец Абу Омар, с роскошнейшей рыжей бородой стиля «Бармалей» с косичками. В его глазах при взгляде на подчинённых большими буквами читается: «А вы тут правда все настолько поехавшие психи и кретины, да? Нет, реально?».
Есть совершенно улетевшие кукушкой террористки, жаждущие поскорее убить себя об Дамаск — и натурально предлагающие жертвам печеньки. Есть обхитривший сам себя племенной шейх с золотыми часами и его невменяемый сын, явно пытающийся косплеить буйного персонажа Тосиро Мифунэ из «Семи самураев». Есть комический и притом отвратительный бельгиец, который «вообще-то не на джихад приехал, а специалистом в области PR и медиа».
Все они — внутренне слабые, запутавшиеся и пустые люди, которые из-за личных ошибок катятся прямиком в ад, утаскивая за собой и своих, и чужих. Сочувствие им есть, а вот «обаяния зла» — практически нет.
Героические герои героически героичны
Зато герои выглядят и ведут себя именно так, как и полагается героям.
Уж не знаю, специально или нет — но главные из них похожи на знаменитого генерала Касема Сулеймани и бывшего президента Махмуда Ахмадинежада. Подозреваю, неслучайно.
Герои суровы и пафосны. И погибают они точно так же: героически, сурово и пафосно.
Хотя — они не идеальны. Даже в западном кино я не припомню сцен, в которых будущий герой при первом столкновении с реальной угрозой паникует и ведёт себя как трус, откладывая на ходу кирпичи.
А тут — именно так. Но за последующие несколько часов и много смертей он берёт себя в руки и… нет, спойлерить не буду.
Но получилось хорошо. Неслучайно фильм закупили японцы и южные корейцы. Они такое очень любят и ценят — взять хотя бы ставший у них культовым «Капитан Алатристе» с мощной и трагичной финальной сценой.
Второстепенные положительные герои не уступают главным. Чего стоит хотя бы эпическая сцена боя двух машин постапокалипсиса на пальмирской авиабазе! Командиру здесь не хватает только налобной повязки с иероглифами «Божественный ветер». Да и сама сцена взлёта из Пальмиры за минуты до её падения по напряжению вполне сопоставима с «Экипажем».
«Взлетать нельзя. Оставаться — погибнем. Значит — будем взлетать».
А ещё есть наведение смертника на шуше из «Безумного Макса» посредством квадрокоптера, уворачивание на БМП от гранат РПГ и российские МиГ-29 в сирийском небе. Одним из них, кстати, по неведомой причине управляет пилот-девушка. Судя по голосу.
Японцы и корейцы будут от этой сцены в восторге. Я вот лично уже.
Личное мнение
Понравился ли мне фильм? Сложно сказать. К любимым я его явно не отнесу. Не дотягивает. Тот же «Алатристе» выше на несколько голов.
5,8 на IMDB — это вполне адекватная оценка.
Трейлер фильма
Но ознакомиться с первым масштабным боевиком иранского кинематографа, да ещё и на тему неосвещённой мировым кино сирийской гражданской войны, было интересно. О просмотре никоим образом не жалею — даже при всех странностях и глупостях фильма. Тем более, некоторые вещи действительно удались.
Ну а если кто-то решит посмотреть его в компании — имейте в виду, что пара довольно жёстких сцен там есть — вроде оторванной взрывом головы башнёра или снесённой половины черепа. Так что сильно трепетным и слабонервным натурам лучше воздержаться.
А остальным, скорее всего, будет нормально. И может быть, даже понравится.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.