Молодой да ранний
В начале XX века дети из английского рабочего класса начинали работать, как правило, в 12-13 лет. Городские улицы наполняли мальчики-рассыльные, юные подмастерья и слуги, а на шахтах и заводах хватало малолетних рабочих. Первые законы о детском труде уже существовали, но сочетание пустого брюха у одних и необходимости «оптимизировать расходы на персонал» у других приводило к их постоянному игнорированию. На оловянных приисках Корнуолла и в угольных шахтах Уэльса никого не удивляли целые бригады малолеток.
Все они с улыбками на чумазых лицах утверждали, что им уже больше шестнадцати — хотя младшим от силы было лет двенадцать.
Даже среди финансово благополучных семей считалось нормальным, когда молодой человек пятнадцати-шестнадцати лет начинал свою карьеру младшим клерком или шёл учиться полезной профессии на практике — как, например, будущий главный конструктор «Титаника» Томас Эндрюс.
К восемнадцати годам большинство молодых людей уже твёрдо стояли на собственных ногах и с разной степенью оптимизма смотрели в будущее.
Труба зовёт!
Минимальный возраст для приёма на военную службу в Британии был восемнадцать лет, но на службу в боевые части за пределами Острова отправляли только с девятнадцатилетнего возраста.
С началом Первой мировой толпы людей затопили вербовочные пункты — и многие из них вряд ли были старше семнадцати. Они желали попасть в армию ровно по тем же причинам, что и люди постарше: в приступе патриотизма, желая приключений и перемен или просто надеясь на одежду без дыр и горячую пищу с куском мяса и маслом.
В условиях массового набора проскочить в ряды вооружённых сил было проще простого.
Ещё не наступила эпоха всеобщей паспортизации, и у большинства населения на руках отсутствовали документы, подтверждающие их возраст или имя; даже обычные свидетельства о рождении — и те были лишь у единиц. Приходя на мобилизационный пункт, каждый мог назвать дату рождения и имя, какие вздумается. Обязательная медицинская комиссия концентрировалась на проверке того, подходишь ли ты под минимальные требования по здоровью, а не на возрасте. Все, кто были ростом выше метра шестидесяти и не имели явных физических изъянов, не выглядя при этом совсем юнцами, шли принимать присягу. Стараясь побыстрее «переработать» длинные очереди, рекрутеры и врачи особо не придирались.
А когда толпы желающих сильно уменьшились, неразборчивость стала плановой необходимостью.
Каждый перешедший порог призывного пункта должен был идти только в направлении ближайшего военного лагеря. Многие рекрутеры, конечно, подозревали, что перед ними часто оказывались малолетки, но искренне считали, что добрый военный паёк и свежий воздух помогут им быстро догнать старших. Ну и двух шиллингов в карман вербовщику за каждого «забритого» тоже никто не отменял.
По самым приблизительным подсчётам, за время войны в британскую армию записались не менее 250 тысяч подростков, не достигших восемнадцатилетнего возраста.
Билет домой
Естественно, несовершеннолетние служили наравне со всеми. Назвался груздем — полезай в кузов. Однако у них было одно важное преимущество — воспользовавшись возрастом, они в любой момент могли свалить домой. Из четверти миллиона записавшихся почти пятая часть не прослужила и месяца: либо раскрывался их реальный возраст, либо, не выдержав тягот и лишений, подростки сами всё рассказывали.
Многие внезапно осознавали свой неправильный выбор уже в окопах. В одном батальоне после первой же смены на фронте сразу четверо молодых людей решили, что это совсем не то, чего они ждали. Чтобы отправиться на родину, хватало свидетельства о рождении, присланного родственниками в Военное министерство.
Время от времени случались и обратные истории — когда родственники пытались вытащить своих подростков с фронта, а те упорно хотели остаться, или же командиры попросту не хотели отдавать людей.
Хватало и настоящих трагедий. Семнадцатилетний рядовой Фред Берд, получивший билет домой, попрощался с товарищами и направился в тыл — но по дороге его убил немецкий снаряд.
В июне 1916 года военное министерство, уставшее от всей этой кутерьмы и многочисленных скандалов, приказало гнать всех не достигших девятнадцати лет из фронтовых частей взашей. Все, кто младше восемнадцати, — прямиком домой, остальные дожидались девятнадцатилетия в тыловых лагерях (впрочем, с апреля 1918 года на фронт отправляли уже и восемнадцатилетних). На фронте и в тылу начали проводить регулярные проверки на предмет возраста бойцов с массовыми высылками по итогам.
Офицер и джентльмен
Большинство несовершеннолетних служили в качестве рядовых, но было как минимум одно уникальное исключение.
Реджинальд Сэйнт Джон Бирдсворт Баттерсби записался в армию в конце января 1915 года, соврав что ему девятнадцать. В реальности же ему оставался ещё месяц до пятнадцатилетия! Баттерсби был выходцем из уважаемой и обеспеченной семьи, и когда отец узнал о поступке сына и его нежелании возвращаться домой, то обеспечил отпрыску офицерский патент.
Реджинальд Баттерсби
Британская армия остро нуждалась в офицерах, поэтому на краткосрочные курсы брали всех, кто подходил по анкетным данным, выглядел как джентльмен (обязательное условие!) и не проявлял себя полным идиотом. К рапорту Баттерсби с просьбой зачислить на офицерские курсы приложили стопку рекомендательных писем, включая письмо от мэра Манчестера.
15 мая 1915 года пятнадцатилетний Реджинальд стал самым молодым в британской армии младшим лейтенантом.
Баттерсби поехал на фронт и принял командование взводом. Первого июля 1916 года, в первый день битвы на Сомме, он повёл своих солдат (считавших его «великолепным офицером и джентльменом») в провальное наступлении, в котором получил тяжёлое ранение. Несмотря на это, он вернулся на фронт и продолжил службу — вплоть до марта 1917-го, когда немецкий снаряд, попавший в командный пункт батальона, оставил его без ноги. Но даже тогда Баттерсби отказался увольняться и добился тыловой должности, к которой приступил уже на протезе.
По многим восторженным подросткам, искавшим славы или приключений, война ударила очень сильно. Ужасы фронта ломали и более зрелые умы, что уж говорить о не достигших совершеннолетия детях.
Но эти юнцы навсегда остались примером беззаветного порыва и военного подвига.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.