Миф 1: волну истерии по поводу применения бактериологического оружия подняли северокорейцы
Подобные обвинения звучали практически с начала войны. И первыми эту пропагандистскую шарманку завели, как ни странно, американцы.
Все началось в октябре 1950 года с происшествия на территории современной КНДР. Бойцы американской 7-й пехотной дивизии увидели двух корейцев, которые засыпали какой-то странный коричневый порошок в протекающую неподалёку от дивизионного лагеря реку.
Знай американцы, чем всё закончится, они предпочли бы отвернуться и любоваться облаками. Вместо этого они попытались захватить потенциальных злоумышленников. Корейцы скрылись, побросав запасы с порошком. Военные отослали его в Японию на анализ.
Инцидент стал источником панических слухов, подхваченных американской прессой: злые мерзопакостные корейцы травят наших солдат!
Затем пришёл ответ из лаборатории. Японские учёные сообщили, что присланный порошок представляет собой специальную растительную смесь, которую местные крестьяне используют для рыбалки.
Если кто-то думает, что западные СМИ сообщили об этом, все вздохнули с облегчением и закрыли тему, — он ничего не понимает в войне. К тому времени пресса подхватила новую бактериологическую сенсацию.
20 октября 1950 года военные силы ООН захватили Пхеньян, что позволило американцам получить доступ к биолабораториям Медицинского училища имени Ким Ир Сена. Никакого биооружия там не нашли. Но прессу заинтересовало не это, а неосторожные слова местного учёного. На вопрос о возможности изготовления бактериологического оружия доктор Ян Чан Фа, который исследовал японский энцефалит, ответил: «Я бы, конечно, мог устроить эпидемию, если бы у меня были москиты».
И понеслось. Американские СМИ принялись рассказывать обалдевшей публике, что негодяи вполне ясной политориентации готовы устроить ад корейскому населению, истребить войска ООН и перезаражать всё человечество. В первых рядах разоблачителей шли рука об руку флагман «объективной журналистики» газета «Нью-Йорк Таймс» и официальный печатный орган американского минобороны «Старз энд Страйпс». Заметим — всё это писалось непосредственно после того, как тщательное исследование работы биолабораторий не выявило никаких признаков биологического оружия.
В Корее и Китае читали американские газеты с огромным интересом. И вскоре продемонстрировали, что в игру «кто громче обвинит» можно играть вдвоём.
Миф 2: переиграть США в информационном поле невозможно
Китай вступил в Корейскую войну в конце октября 1950 года, и уже в январе 1951 года коммунисты захватили Сеул. Казалось, ещё чуть-чуть — и победа. Но чуда не случилось: в марте 1951 года Сеул был потерян, а китайские войска отступили на север.
Красные контратаковали в информационном поле. 22 марта 1951 пекинские и шанхайские газеты сообщили, что командующий силами ООН генерал Макартур применил бактериологическое оружие, которое он купил у японцев. Это дало повод китайским СМИ приравнивать американцев к японским милитаристам. А 8 мая северокорейское правительство обвинило США в ведении бактериологической войны.
Более сдержанно, но не стесняясь в политических оценках, тему подхватила пресса СССР, включая «Правду» и «Известия». А вслед за ней — просоветские и просто левые издания во всём мире.
Но скоординированной антиамериканской кампании никто не вёл — пока. Понадобился чуть ли не целый год, чтобы её начать.
Застрельщиками выступили корейцы: 22 февраля 1952 года МИД КНДР заявило, что с 28 января 1952 года американцы бомбили север бактериологическим оружием — переносчиками холеры, тифа и прочим. А на следующий день газета ЦК КПК «Жэньминь Жибао» начала уже прицельно и методично форсить тему ведущейся американцами бактериологической войны.
Заодно Америку обвинили в том, что она сбрасывает бактериологическое оружие — внезапно! — на Маньчжурию. Коммунистическая пресса от США до Австралии проявила солидарность — и оказалось, что «порядок бьёт класс».
В отличие от агиток Пентагона, вес сообщениям Пекина придавало то, что в 1952 году в Китае (а до того — в Корее) бушевали эпидемии. Только в китайской провинции Анвэй официально зафиксировали 38 тысяч случаев заражения оспой, геморрагическими лихорадками, тифом и паратифом. Так что в фотосвидетельствах «преступлений США» недостатка не было.
Что бы ни случилось — тиф, малярия, чума, энцефалит, оспа, холера — Вашингтон вдруг обнаружил себя по уши виноватым во всём.
Обалдев от такого поворота, Белый дом сделал вид, что это не он только что вопил о бактериологической войне — и потребовал честного и независимого расследования. Расчёт был на то, что ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения) и Международный комитет Красного Креста заставят вменяемые СМИ заткнуться на эту тему. Но вышел феерический облом. Китайцы и северокорейцы обозвали представителей организации агентами империализма и закрыли доступ на свою территорию.
Миф 3: вину США в развязывании бактериологической войны в Корее доказали международные комиссии
В середине прошлого века это казалось таким же самоочевидным фактом, как и то, что вода мокрая. На самом деле абсолютно все комиссии занимались подгонкой фактов под уже озвученный вывод — США начали бактериологическую войну, точка.
Классическим примером была работа организованной СССР Международной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической войны в Корее и Китае. В отличие от всех предыдущих комиссий, она состояла из профессиональных медиков, как западных, так и советских (а попутно — из высококлассных специалистов-китаеведов и советских юристов, участвовавших в судах над японскими военными преступниками).
Чем же занялись эти учёные мужи? Принялись тщательно записывать показания очевидцев, которые на голубом глазу утверждали, что видели, как Корею «бомбили бактериями» с самолётов.
Перед изумлёнными членами комиссии корейцы выставили свидетельства бактериологической атаки: сонмы мух, кузнечиков, крыс, ос, богомолов, сверчков и других потенциальных переносчиков заразы. Их добывали голыми руками все, кому ни лень. Толпы пионеров, сознательных граждан, служащих, солдат, стариков и даже беременных женщин расковыривали снег и лёд, доставали жуков из-под камней, выкапывали в илистой почве рек или на болоте. Насекомых ловили даже в пустынных, необитаемых местностях, которые сроду никому бы и в голову не пришло бомбить.
Население целой страны в приступе административного энтузиазма искало и «находило» свидетельства бактериологической войны.
Хитрый план американцев был чудовищен — сбрасывать зимой над Кореей, а заодно и Маньчжурией, насекомых, которые стали причиной эпидемии. Никого не смутило, что зимой насекомые впадают в анабиоз.
Члены комиссии прекрасно понимали: то, что им предъявили, по части выводов — чушь, а по части физических доказательств — обычная местная фауна. Но деваться было некуда, пропагандистская машина требовала угля. Поэтому в шестисотстраничном докладе этот факап описан скупой фразой: мол, мы не можем установить бактериологического агента-переносчика болезни.
Итог деятельности комиссии лучше всего сформулировал британский китаевед с мировым именем Джозеф Нидэм. Когда он вернулся из поездки, репортёры задали ему, пожалуй, единственный важный в контексте расследования вопрос: «Вы получили образцы бацилл?» Нидэм ответил: «Нет».
Миф 4: то, что Корея предпринимала меры против эпидемий, доказывает, что против неё велась бактериологическая война
Обе стороны и без того прекрасно знали об опасности эпидемий. Это неудивительно — ещё до начала Второй мировой войны японские врачи, обследовавшие население Кореи, натурально впадали в ступор от того количества паразитов, которых носил в себе средний корейский крестьянин. Даже эксплуатация местного населения оккупантами, как правило, начиналась с минимального обеззараживания местности и организации снабжения чистой водой.
К 1951 году в воюющей армии только каждый пятый китайский солдат-доброволец был привитым. Корейских же солдат вообще не прививали. В результате любая инфекция — тиф, малярия, паратиф и прочие — косили бойцов эффективней американского авиаудара.
Уже зимой 1950-го — весной 1951-го годов американские военные врачи зафиксировали начало сразу нескольких эпидемий тифа в Корее. В зоне американской оккупации их подавили довольно быстро — вакцины были под рукой, снабженцы быстро развернули госпитали. Над потенциальными источниками заразы с самолётов обильно распыляли ДДТ.
ДДТ, оно же дуст, оно же дихлордифенилтрихлорметилметан — сильнодействующее средство для уничтожения насекомых. В настоящий момент запрещено к применению в большинстве стран, но в пятидесятые использовалось широко. Впрочем, Всемирная организация здравоохранения и сейчас официально рекомендует применять его для профилактики малярии.
А вот на севере с этим были большие проблемы. Решать системно их начали только с 1951 года. При этом американцев ситуация весьма пугала. Когда информаторы сообщили, что в контролируемой коммунистами зоне рядом с городом Вонсан люди болеют бубонной чумой, бригадный генерал Кроуфорд Сэмс (глава медслужбы при генерале Макартуре) нелегально пересёк военные позиции северян. Он лично встретился с информаторами и удостоверился, что это не чума, а оспа.
Одно дело слыть сверхдержавой, которая может воевать чумными палочками, и совсем другое — оказаться всей армией рядом с местом эпидемии реальной чумы.
Миф 5: пропагандистские мифы — бесполезная туфта
Китайские и корейские товарищи извлекли немалую пользу из антиамериканской истерии. Они пришли к власти в странах, где у населения напрочь отсутствовало представление о санитарных нормах, а о прививках и вовсе никто не слышал. Требовалось принять крутые меры, чтобы решить проблему массовой вакцинации людей и обеззараживания местности.
Но далеко не все стремились в светлое будущее. «Предки наши не мыли руки после туалета, и мы не будем», «детей я буду воспитывать в наших традициях», «вакцины — это колдунство иноземное», — примерно с такими тезисами предстояло столкнуться местным коммунистам.
Однако в свете информации о биологических атаках подобные взгляды стали равносильны пособничеству врагам. К тому же любители архаики понимали: если оккупант применил доселе невиданное оружие, традиционные действия от него не защитят. Требовались экстраординарные меры, чтобы сохранить прежний уклад.
Даёшь мыло, вакцины и сморкание в платок (а не в рукав)!
В борьбу за чистоту и гигиену вовлекли поголовно всех, включая стариков и детей.
Это было очень важно, учитывая острую нехватку медперсонала на местах. Основная масса врачей была из Китая. Но на весь Китай в это время приходилось менее 15 тысяч обученных медиков. Это капля в море для такой страны, а тем более — для оказания помощи соседям.
Поначалу не было и медикаментов. Только с февраля 1951 года в Корею начали доставлять венгерские, советские и гэдээровские вакцины. Китайцы и корейцы тут же устроили карантин целых уездов при помощи армии, организовали блок-посты, повальную вакцинацию (спасибо СССР и союзникам). Появились специальные органы. Национальный чрезвычайный антиэпидемический комитет (НЧАК) установил в стране форменную врачебную диктатуру. В каждом селе, городе и уезде у него были отделения, которые занимались распределением вакцин.
Члены НЧАК и приданные им военные части произвели дезинфекцию потенциальных источников заражения — водоёмов, канализации, сырых помещений. НЧАК даже ввёл специальную карточку вакцинированного. Без неё любой человек лишался возможности передвигаться по стране и принудительно помещался в карантин.
В результате очень быстро получилось достичь фантастического результата: тотально вакцинированное население, обеззараженные города, жёсткий санэпидконтроль над всем городским хозяйством и сельской местностью, работающая канализация и снабжение населения чистой водой. Всё это удалось сделать буквально за два-три года.
Есть разные способы навариться на войне. Но коммунистическое правительство стало первым, кто извлёк из вымышленной войны реальную пользу.
