Вирус в зоне конфликта
Уже к июню 2018 года в Демократической Республике Конго зафиксировали 37 подтверждённых случаев заражения вирусом Эбола, четыре из которых пришлись на город Мбандака — крупнейший транспортный узел в провинции Экватор с населением 1,2 млн человек. Так в стране начиналась седьмая по счёту эпидемия лихорадки Эбола.
Болезнь известна с 1976 года, а у нас она на слуху после вспыхнувшей в 2014-м кошмарной эпидемии в Западной Африке. Название своё вирус получил благодаря речке Эбола , в районе которой его впервые выделили. Сам вирус очень опасен — смертность доходит до 70-90% заражённых. У больных начинаются сильные головные боли, слабость, боли в мышцах. А дальше полный набор: рвота, диарея, обезвоживание организма и кровотечения. И современная медицина до сих пор ничего не может предложить, кроме экспериментальной вакцины и экспериментальных же методов лечения. Короче, если вы заразились лихорадкой Эбола, надейтесь в первую очередь на свой иммунитет.
Легко представить, к чему привела бы эпидемия смертельно опасного вируса в миллионнике. «Не в этой жизни», — решили Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) и местные власти, когда началась седьмая эпидемия смертельной лихорадки.
Действовали быстро. В деревнях, где обнаружили заразившихся, ввели карантин, дороги оперативно перекрыли. Удалось быстро выследить всех, кто контактировал с заражёнными, поставить под наблюдение и лечить. В течение нескольких месяцев врачи вкололи 25 тысячам человек экспериментальную вакцину от вируса.
Но оставалась одна проблема. Сообщения о начале эпидемии поступили довольно поздно — заразившиеся могли разбрестись по другим провинциям, чего очень опасались власти. А вдруг больные ушли на восток страны, где идёт гражданская война?
Предчувствия не обманули. 1 августа 2018-го, спустя неделю после окончания седьмой эпидемии, шокированная публика узнала о новом случае в провинции Итури. И вот это была серьёзная проблема.
Боевики как источник эпидемии
Провинция Итури — как и провинция Северная Киву, где вскоре также обнаружили заболевших, — расположена в восточном Конго, на границе с Угандой. Это зона бесконечной гражданской войны. По территории регионов перемещаются около сотни мятежных трайбалистских группировок — маи-маи. Они сжигают деревни, рубят людей мачете и похищают детей, которых заставляют воевать или обращают в сексуальное рабство.
Одна из самых крупных — исламистская группировка «Объединённые демократические силы» (ОДС).
Это такие демократы, которые вначале сожгут город, перебьют половину населения, изнасилуют всех, кого можно, а потом на этих руинах будут строить «лучезарное будущее» для себя любимых — с черепами, рабами и нелегально добытыми алмазами.
Правительственная армия, которая возобновила там военные действия с января 2018 года, тоже особо не церемонится и отстреливает всех подозрительных.
В этих условиях нескончаемого насилия врачи должны найти заболевших Эболой, изолировать их, разыскать всех контактировавших с ними и вколоть им экспериментальные вакцины. Задача практически невыполнимая.
17 ноября ВОЗ сообщила о 214 погибших и более 350 заразившихся. Реальные цифры заболевших могут быть гораздо выше.
Проблема в том, что даже при военном сопровождении врачей убивают. Боевики воспринимают их как представителей власти и не особо задумываются о последствиях распространения вируса. Так, 20 октября 2018-го мятежники убили двух медиков, 14 ноября к числу жертв добавились семь миротворцев из миссии ООН.
Ситуация осложняется ещё и тем, что местное население панически боится заразиться Эболой и нападает на всех, кто мог контактировать с больными. Включая врачей. В одной из деревень в провинции Итури местные жители сожгли деревню и поликлинику, где делали анализы на Эболу. По счастью, никто из медиков не пострадал.
Война, вирус, население
Самая большая опасность — это проникновение Эболы в города. Именно это случилось во время той самой эпидемии в Западной Африке в 2014–2016 годах. Погибли более 11 тысяч человек, а государства понесли миллиардные (в долларах) убытки из-за карантина.
Причиной такого катастрофического развития событий стало массовое заражение жителей бедных пригородов. Такие очаги болезни трудно контролировать. В трущобах сложно выявить — и быстро, а главное, надёжно изолировать — всех контактировавших с заражёнными. Не легче пресекать бегство людей из заражённых зон — хаос в процесс вносят местные банды, продажные чиновники и полицейские, которые при случае помогают желающим перейти кордон.
Кроме того, незадолго до этого регион перенёс ужасающие гражданские войны и не успел после них восстановиться — медицинская инфраструктура лежала в руинах. В момент начала эпидемии не хватало буквально всего, включая перчатки и обычную марлю. Например, на шестимиллионную Сьерра-Леоне в 2010 году насчитывалось всего лишь 168 медиков всех специальностей — просто катастрофа.
К тому же власти Гвинеи, Сьерра-Леоне и Либерии прозевали начало вспышки заболевания. В итоге лихорадка по числу жертв оказалась сравнима с очередной гражданской войной.
Так как власти Конго с эпидемиями Эболы сталкиваются с 1976 года, опыта у них больше, чем хотелось бы. Чего у них нет, так это денег. Согласно примерным подсчётам, требуется 300 млн $, которые неоткуда взять. Восточные провинции разрушены гражданской войной. Одних только беженцев и внутренне перемещённых лиц насчитывается до пяти миллионов человек. А бежавших за границу в сопредельные страны — ещё полмиллиона. Причём сосредоточены эти люди по лагерям и трущобам городов, где проживают в антисанитарных условиях и периодически пытаются вернуться обратно, прямо в эпицентр заражения.
Опасности добавляет «дырявая» граница с Угандой, куда периодически бегут жители Конго и вояки из ОДС. Так что сохраняется ненулевая вероятность распространения эпидемии в приграничные государства.
Примером проблемы, с которой сейчас сталкиваются власти Конго, стали очаги заражения в городах Оича, Бени и городе-миллионнике Бутембо (провинция Северная Киву). Оича и Бени в буквальном смысле слова находятся в осаде. По дорогам в них не попасть без вооружённого сопровождения — либо убьют, либо изнасилуют борцы за лучезарную демократию из той же ОДС. Врачи, благодаря поддержке военных, всё-таки проникают в населённые пункты, ищут заболевших, колют вакцины. Но очевидно, что без зачистки территории или хотя бы действующего перемирия с мятежниками это всё полумеры. Однажды врачи не смогут или не успеют пробиться в город…
Считается, что властям Конго повезло. На территории восточных провинций работает миссия ООН MONUSCO, глава которой уже пообещал найти и нейтрализовать всех, кто мешает борьбе с вирусом Эбола. Но большого оптимизма это не внушает: миссия там развёрнута ещё с 1999 года, а гражданской войне конца не видно. Нейтрализовать враждующие фракции трайбалистов так и не удалось.
Единственный плюс в сложившейся ситуации — транспортная инфраструктура на территории восточных провинций совсем плохая. Это сдерживает распространение опасного вируса. Но надолго ли?
Либо врачи успеют выявить всех заразившихся, посадить их под карантин и вакцинировать кого надо, либо нас могут ждать последствия, сравнимые с «мировой войной» в Конго декадой ранее.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.