Пилоты ударных вертолётов — это высшая и закрытая каста. Их мало, интервью из соображений секретности они дают нечасто. Но сегодня WARHEAD.SU предлагает читателям перевод интервью, которое издание Task & Purpose взяло у пилота американского вертолёта AH-64 «Апач» Тайлера Мерритта.
Долгое время самым серьёзным источником информации о том, каково это — летать на AH-64, была книга Эда Мэйси «Апач». Поэтому все новые интервью, особенно если они содержат не только банальное «летал, выполнял, лучший на свете вертолёт», привлекают к себе столько внимания. В американском издании Task & Purpose вышло интервью с пилотом «Апача» Тайлером Мерриттом. Его перевод мы и предлагаем нашим читателям.
Тайлер Меррит — генеральный директор популярной компании по производству одежды для ветеранов «Найн Лайн Аппарель» (Nine Line Apparel) и основатель некоммерческого фонда «Найн Лайн». Он провёл три года в кресле пилота вертолёта «Апач», включая год службы в Ираке в период между 2008 и 2009 годами. Уволился в запас в 2014-м после длительной службы в качестве командующего специальными воздушными операциями.
Task & Purpose: Представьте, что вы разговариваете с кем-то, кто никогда не видел вертолёт. Опишите «Апач» в нескольких словах.
Тайлер Мерритт: Если упрощать — это летающий танк. Оборудованный большими челюстями, чтобы покусать противника.
Task & Purpose: Как вы думаете, почему «Апач» — такой популярный вертолёт в военном сообществе?
Тайлер Мерритт: Большинство парней, которые хотят в армию, делают это не ради денег. Они хотят взрывать. И если вы можете летать вокруг и взрывать технику противника, как ребёнок, играющий в солдатики, то что же может сравниться с этим по крутости? А если серьёзно, нет ничего круче, чем возможность помочь ребятам на земле или ответить на их просьбу «прикрыть огнём».
Task & Purpose: Когда хуже всего пилотировать «Апач»?
Тайлер Мерритт: Хуже всего летать днём, со сломанным кондиционером. Стеклянная кабина быстро превращается в сауну. Представьте — вы сидите в теплице, температура внутри которой достигает 59 градусов по Цельсию, после чего вся ваша электроника начинает выходить из строя. Вы не можете избежать жары. Вы не можете открыть окно, чтобы проветрить. Становится безбожно жарко.
Task & Purpose: Лучшее время для полёта?
Тайлер Мерритт: Ночью, потому что мы можем летать ночью. Многие операции проходят именно в ночное время, когда противник расслаблен и не ожидает атаки. Ночной полёт, безусловно, мой любимый.
Task & Purpose: Есть ли что-то такое, что из всех военных могут делать только пилоты «Апача»?
Тайлер Мерритт: Теперь, когда я уволился из армии, я могу рассказать вам об этом и не заполучить проблем на голову…
Однажды я напился в лагере «Дельта» в Ираке. Я тогда не осознавал, что их ирландский кофе — действительно «ирландский», и в нём был настоящий виски. После того, как я выпил несколько чашек, нам пришлось лететь обратно. Я думал, что он там только для запаха… оказалось, это не так.
Мы летели на небольшой высоте, из Багдада обратно на север, и я даже не мог пилотировать после пары порций этого ирландского кофе.
Task & Purpose: Так что, это как кататься пьяным на заднем сиденье?
Тайлер Мерритт: Скорее, это можно назвать пьяным совместным пилотированием.
Task & Purpose: На что это похоже — вести огонь из «Апача»? Можете ли вы описать, каково это? Звук, ощущения?
Тайлер Мерритт: Нет ничего лучше, если вы фанатеете от оружия и полётов, и можете объединить эти две вещи… Но вообще это чрезвычайно сложно. Вы имеете дело не только со стрельбой и терминальной баллистикой, но и с внешней баллистикой. Это вычисления, причём достаточно сложные: смещение снаряда, изменение траектории выстрела… всё это должно учитываться. Стрельба из 30-мм пушки M230 «Чейн Ган» — это круто. А вот стрельба ракетами AGM-114 «Хеллфаер» сильно разочаровала. Я думал, что будет огромный огненный шар, но это как пф-ф-ф-фт — и всё.
Тайлер Мерритт: Кстати, о ракетах. Неуправляемые 70-миллиметровые ракеты «Гидра». Это потрясающая вещь! У вас в глазном яблоке нет баллистических процессоров, которые выполняют вычисления для точного выстрела. Всё сводится только к пилотажу и мастерству.
Я видел, как мой наводчик, который был реально сумасшедшим, стрелял ракетой по зданию. Он закрутил её траекторию вокруг здания. И такого мастерства вы добьётесь только после лет пяти службы в районе боевых действий.
Task & Purpose: Существуют ли какие-то традиции, уникальные для пилотов «Апача»?
Тайлер Мерритт: [смеётся] Да. Вот что делал мой взвод — имейте в виду: в это время в нашем отряде не было женщин и нам было скучно. У нас имелся переизбыток энергии, а мы были сумасшедшими. Поэтому мы отправлялись в пустыню и летали, и если за время вылета не находилось никакой цели, то пролетали над солончаками и тренировались, кто лучше выстрелит. И тот, кто хуже всех попадал ракетой (а это самое важное из требуемых от вертолётчика умений), должен был идти после приземления по взлётной полосе, сняв штаны, и кричать: «Я миленькая-миленькая принцесса!».
Не я придумал эту традицию. Я просто следовал ей, и, к счастью, мне никогда не приходилось этого делать. Я не всегда был лучшим, но никогда не был худшим.
Да, это военный юмор, и пусть некоторые видят в нас лишь незрелых идиотов, я считаю, что это такой способ убегать от реальности. Снизить чувствительность к тому, что ещё несколько минут назад вы летали и убивали людей.
Task & Purpose: Да, юмор нужен как разрядка.
Тайлер Мерритт: Правильно. К сожалению, всегда найдётся парень, который не понимает шуток. Ты берёшь берет, кладёшь его в воду, ставишь в морозилку… Хозяину потом придётся расколоть этот лёд, чтобы получить свою вещь обратно.
А затем ты открываешь сумку и видишь, что твои очки сломаны. И он тебе: «Я так подшутил над тобой». Нет, ты только что сломал мою вещь. Ты просто не понимаешь, что такое шутка.
