От кайзера до Гитлера
Традиции сапёрного дела в вермахте произрастали из кайзеровской армии. Ещё до Первой мировой в Берлине находилась Военно-техническая академия, которая готовила офицерские кадры для инженерных войск. Версальский мир позволил проигравшей Германии иметь только четыре военных училища. Поэтому преемником берлинской академии стало Мюнхенское училище, где открылись курсы для сапёров рейхсвера.
Пришедший к власти Гитлер отказался соблюдать условия Версаля. Вооружённым силам Германии, ставшим вермахтом, требовались военные специалисты. Поэтому Мюнхенская школа стала базой для создания новых инженерных школ.
Поскольку в вермахте теперь пехотные дивизии росли, как грибы, потребность в пионерах (название сапёров в вермахте. — Прим. авт.) возросла. У каждой дивизии была в составе сапёрная рота, а потом и батальон.
Немецкие сапёры у понтонной переправы через Днепр, 1941 год (источник фото)
Инженерная часть в пехотной дивизии вермахта состояла из трёх-четырёх сапёрных рот, делившихся на три взвода в каждой. Немецкие пионеры занимались постановкой проволочных заграждений, строительством переправ, полевых оборонительных сооружений и их маскировкой, а также минно-подрывным делом.
После нападения Германии на Советский Союз на инженерные силы вермахта обрушилась огромная нагрузка. Россия отличалась от Европы своими безбрежными просторами. Во время наступления сапёры больше занимались ремонтом дорог, мостов, наведением гатей и тому подобным — то есть обеспечивали движение войск.
Кроме того, пионеры часто составляли ядро штурмовых групп, уничтожавших советские оборонительные укрепления. Если немецкая пехота напарывалась на огневые точки, то в дело вступали сапёры.
Отвлечь, задымить и взорвать
Вот как эти сапёры уничтожали двухамбразурный дзот.
Штурмовая группа для истребления огневой точки состояла из унтер-офицера и семи солдат. Накануне дня атаки командир группы вместе с одним из подчинённых знакомился с местностью и секторами обстрела советского дзота. После он ставил задачу остальным сапёрам.
Штурм огневой точки начинался с выхода командира группы с двумя сапёрами к проволочному заграждению. Один из пионеров взрывал проволоку, делая в ней проход, а второй зачищал образовавшуюся дыру ножницами. Затем туда рывком «ныряла» штурмовая группа и устремлялась к дзоту.
Немецкие пионеры штурмуют позиции противника в Югославии, 1941 год (источник фото)
Дальше немцы действовали следующим образом.
Сапёры разделялись и по два человека шли справа и слева от секторов обстрела амбразур огневой точки. Ещё один боец с дымовыми шашками двигался между ними посередине.
Те, кто действовал на правом секторе обстрела, должны были забросать «свою» амбразуру гранатами, ослепив пулемётный расчёт. Одновременно с этим перед дзотом бросались дымовые шашки.
Под прикрытием дыма сапёры левого сектора обстрела бросались к огневой точке, чтобы ворваться в неё и взорвать вместе с гарнизоном — или же пытались подорвать дзот снаружи.
Немецкие сапёры передвигаются во время штурма советского фортификационного сооружения (источник фото)
Уничтожением советских пулемётчиков немедленно пользовалась немецкая пехота. Она двигалась за штурмовой группой и прикрывала сапёров с флангов от контратак противника.
Любопытно, что если требовалось уничтожить дзот с одной амбразурой, то количество пионеров в группе сокращалось до двух человек — и на амбразуру они не ложились, предпочитая действовать дымовыми шашками и гранатами.
Учёба в условиях войны
Во время войны в вермахте создавались новые соединения для отправки на фронт. В их состав включались инженерные части. Но из-за отсутствия времени подготовка сапёров проходила по сокращённой программе прямо на фронте. Впрочем, немцы умудрялись проводить её достаточно качественно. Примером может служить обучение пионеров из 9-й авиаполевой дивизии люфтваффе.
Это соединение сформировали в октябре 1942 года, и уже спустя месяц его части перебросили к Ленинграду, на Восточный фронт. В составе полков дивизии были взводы 9-й сапёрной роты, личный состав которых предстояло обучить инженерному ремеслу.
Первое время сапёры занимались общей подготовкой.
Знакомились с подрывным делом, постановкой мин, проволочных заграждений, строительством полевых укреплений. Но в начале декабря в дивизию прибыли несколько офицеров из главного инженерного отдела германской армии, которые в течение месяца проводили занятия по минно-подрывному делу.
«Сюрпризы» для танков
Пионеров 9-й авиполевой дивизии учили минировать танкоопасные участки. Для постановки противотанковых мин выделялась группа из 12 человек. Она разбивались на три подгруппы: по четыре человека в каждой. Сапёры каждой подгруппы нумеровались справа налево — по порядку номеров.
Немецкий сапёр минирует дорогу во время отступления под Москвой (источник фото)
Выбрав участок для минирования, командир группы отдавал приказ построиться в шеренгу. С минами в руках пионеры образовывали одну линию, где стояли по порядку номеров на расстоянии 2,5 метров друг от друга. Далее начинался процесс установки.
По команде все первые номера устанавливали мины на том месте, где стояли. Затем вся шеренга делала пять шагов вперёд. Тут уж приходила очередь ставить мины у третьих номеров.
После этого шеренга снова делала пять шагов и останавливалась. Мины ставили вторые номера. Далее действие повторялось — наступала очередь четвертых номеров. Таким образом, создавался заминированный участок, где смертельные «гостинцы» для танков стояли в шахматном порядке.
Тяжёлый танк КВ-2, взорванный немецкими сапёрами, 1941 год (источник фото)
«Сюрпризы» для пехоты
Противопехотные мины устанавливались в одну линию. На участке вбивали два колышка и натягивали между ними толстый гладкий провод. После этого мины закапывали перед ним, на расстоянии одного-полутора шагов друг от друга. Само минное поле немцы обозначали белыми полосками бумаги, которые вешали на вбитые в землю колышки.
После завершения его создания командир сапёрной группы составлял отчётную схему. На карту наносились ориентир, азимут и расстояние от ориентира для определения опасного участка, дата минирования, марка мин и их количество.
С такой схемы снималось шесть копий. Одну сапёры отдавали командиру пехотного взвода, на участке которого поставлены мины. Остальные схемы передавались командиру стрелковой роты, командирам батальона, полка и дивизии. Последняя копия отсылалась в главный инженерный отдел германской армии.
Немецкие сапёры в Африке, 1942 год (источник фото)
Разминирование
Имея на руках такие схемы минных полей, любой командир немецкой части мог поставить задачу на разминирование участка, если в этом была необходимость. Оно производилось следующим образом.
Сначала сапёры делали предварительную разведку для обнаружения мин, разыскивая их с помощью деревянных щупов, которые осторожно втыкались в землю. После обнаружения мину обезвреживали и выкапывали.
В случае, если немецкой пехоте требовалось срочно преодолеть собственное минное поле, последнее просто взрывали.
На заминированный участок клали доски, на которые помещали мелкие подрывные заряды. Доски проталкивали на заминированные участок и взрывали.
Все эти сведения советская сторона получала от немецких «языков». В частности, взятый в плен сапёр 9-й авиаполевой дивизии Вильгельм Дибулл на допросе рассказал, что такая подготовка была эффективной. По мнению пленного, его сапёрный взвод хорошо знал минно-подрывное дело и фортификационные работы.
Деградация немецкой пехоты
На допросе Дибулла советская разведка отметила любопытный факт. Пленный откровенно заявил, что он и его сослуживцы по взводу должны использоваться только для сапёрных работ. Немец удивлялся, что пионеров в его полку использовали для других целей.
Немецкие сапёры наводят переправу через канал в Голландии, 1944 год (источник фото)
Например, его изумляло, что сапёров было мало, но их при этом загружали различной работой по ремонту огневых точек, мостков, обновлению маскировки участка обороны… Ведь раньше немецкие пехотинцы самостоятельно делали бо́льшую часть из перечисленного, а пионеры только помогали им консультацией.
По заявлению Дибулла, теперь личный состав прибывших на фронт пехотных рот ничего не смыслил в сапёрном деле и ничего не умел. Поэтому сапёрам приходилось выполнять любую, даже самую мелкую работу самостоятельно.
Такое положение дел вызывало резкую конфронтацию между пехотой и пионерами вермахта. Дибулл рассказал, что, когда случалось увидеть у пехотинцев в блиндаже упавший стул, сапёры откровенно язвили.
«Сможете вы поднять этот стул или вам нужно вызвать для этого сапёрный взвод?!»
Действительно, пленный был прав. Использование не по назначению ценных военных специалистов в немецких частях отмечалось неоднократно. Порой доходило до того, что сапёры выполняли в бою роль простых пехотинцев.
Но это не удивляет. Восточный фронт требовал от Германии постоянных вливаний людских ресурсов. Прибывающее пополнение имело худшую подготовку, чем выбывшие из строя солдаты. В результате даже сапёрам приходилось выполнять несвойственные им функции.
Впрочем, они всё равно так и остались очень опасными противниками, поскольку инженерное управление вермахта искренне заботилось об их отборе и подготовке.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.