9 мая 2019-го
Девятого мая 2019 года морская администрация США (MARAD) опубликовала информационный бюллетень, в котором предупредила, что Иран или его союзники могут атаковать торговые суда, перевозящие нефтепродукты. И как в воду глядели! Уже 12 мая четыре танкера подверглись нападению неизвестных в порту Эль-Фуджайра в территориальных водах ОАЭ.
Примечательного и в порту, и в эмирате Фуджайра мало. За исключением того, что находится он в Оманском заливе, аккурат на выходе из Ормузского пролива. Ну а Ормузский пролив знаменит тем, что это единственный путь для нефти и газа из Персидского залива в большой мир. Также он находится под постоянным прицелом Пятого флота ВМС США. Выход к проливу имеют три государства: Иран — всё северное побережье, Оман и ОАЭ — южное побережье; а его воды полностью поделены между Ираном и Оманом, то есть являются территориальными водами этих государств.
Однако Ормузский пролив используется для международного судоходства (ст. 37 Конвенции ООН по морскому праву 1982, также называемой UNCLOS) и к нему применяется режим транзитного прохода (ст. 38 UNCLOS). Прибрежные страны не вправе ограничивать движение через водное пространство ни гражданским судам, ни военным кораблям.
Так считает мировое сообщество. Но не Иран, который подписал Конвенцию, но не ратифицировал.
Подписывая её, иранское правительство сделало к тому же ряд оговорок. Проход не транзитный, а мирный (ст. 19, 45 UNCLOS). Это более жёсткий режим, разрешающий проход только для гражданских судов. Военные корабли должны запрашивать разрешение у государства, в чьи территориальные воды они заходят. Более того, мирный проход обеспечивается Ираном только для стран-участниц Конвенции.
Сюрприз: США в Конвенции не участвуют. Пятый флот не видит в этом проблемы.
Впрочем, как и Иран не видит проблемы в том, чтобы закрыть пролив, который он считает «своим».
Что именно произошло в мае, спецслужбы особо не разглашают, отделываясь неясными определениями типа «диверсия». Расследование установило, что highly likely для атаки были использованы подводные мины, установленные водолазами. Из экипажей танкеров никто не пострадал, но цены на нефть поползли вверх.
(Фото: Jon Gambrell)
Государства, чьи флаги несли атакованные суда (а это были Норвегия, Саудовская Аравия и ОАЭ), обратились в Совет безопасности ООН с заявлением, в котором указывалось, что на них напал кто-то большой, хорошо подготовленный и, разумеется, злой. За всем этим чувствовалась рука какого-то государства. Но прямо никто и ничто не называлось. Ничего не доказав, все дружно осудили Иран. Включая Великобританию. Хотя, казалось бы, причём тут она?
13 июня 2019-го
Не прошло и месяца, как 13 июня 2019 года в Оманском заливе атаковали ещё два танкера — норвежский Front Altair и панамский Kokuka Courageous, арендованный японцами. Нападавшие опять остались неизвестными, но, говорят, у них были торпеды. Или дроны. Или снова подводные мины.
Не дожидаясь ни суда, ни следствия, госсекретарь США в тот же день заявил: виноват Тегеран. Кругом виноватые иранцы зачем-то тушили пожары на танкерах и спасали людей.
Великобритания не смогла промолчать и объявила: «США наш союзник», а Иран — «плохой парень».
4 июля 2019-го
Четвёртого июля 2019 года Великобритания, которой, судя по всему, уже давно не сиделось на месте, наконец-то вышла на первый план. Британская морская пехота задержала танкер Grace 1, который шёл из Ирана под панамским флагом через Гибралтар.
(Фото: Jorge Guerrero)
Гибралтарский пролив — ещё один стратегически важный участок судоходства. Является территориальными водами Испании и Марокко, а небольшой участок принадлежит Великобритании.
Однако вникать в детали нужды нет. Гибралтар — участок международного судоходства (ст. 37 UNCLOS) и к нему также применяется режим транзитного прохода (ст. 38 UNCLOS). Захват судна, осуществляющего транзитный проход через пролив, — серьёзное международное правонарушение.
Никакие санкции ЕС против Сирии, куда якобы направлялся танкер, не оправдывают захват судна британцами, поскольку право транзитного прохода регулируется международным правом и Конвенцией ООН, а не правом ЕС. Евросоюз в целом и Великобритания в частности не уполномочены закрывать проход или чинить препятствия в нём. Тем более, что испанцы, «закадычные друзья» британцев, как говорится, «спалили контору». Министр иностранных дел Испании заявил, что санкции ЕС тут слегка побоку — джентльмены действовали по приказу США.
19 июля 2019-го
Ну и конечно, у Тегерана не тот характер, чтобы сидеть сложа руки. Вы — наш танкер, мы — ваших два.
Двенадцатого июля 2019-го Иран силами Корпуса стражей исламской революции попытался задержать британское судно British Heritage. Но звёзды были не на стороне «стражей» — вмешался фрегат HMS Montrose. А вот 19 июля 2019-го в том самом Ормузском проливе иранцам удалось задержать два корабля. Один под британским, второй под либерийским флагом. Второй, Mesdar, отпустили спустя пару часов. А первому — Stena Impero — предъявили обвинение в контрабанде. Это весомая причина для остановки, досмотра и принятия прочих серьёзных мер. В отличие от сомнительного соуса санкций, под которым подали задержание танкера из Ирана.
Члены Корпуса стражей исламской революции на борту Stena Impero (фото: Morteza Akhoondi)
Во всей этой истории, помимо больших политических вопросов, есть ещё один маленький, но от этого не менее интересный. Является ли подобное нападение на танкеры пиратством? Иран именно так и заявил.
Мол, когда они на нас — это пиратство. А когда мы на них — это борьба с контрабандой.
Английские пираты — это, конечно, яркий образ, будоражащий воображение. Но реальность намного прозаичней. Мы обычно считаем, что пиратство — это морской разбой, и главное в нём — захват чужого имущества. Однако сейчас, согласно ст. 101 UNCLOS, пиратством является любой акт неправомерного насилия — и дальше важны три момента. У подобного деяния должна быть личная цель (а не политическая). Совершено оно должно быть экипажем или пассажирами частного судна (а не государственного). При этом всё должно происходить в открытом море (а не в территориальных водах). Очевидно, что инциденты в Гибралтарском и Ормузском проливах не подпадают ни под один из признаков пиратства. Задержания проводились военнослужащими, выполнявшими приказы.
Если вам всё-таки не даёт покоя вопрос, не могут ли военные корабли или, скажем, патрульные катера береговой охраны совершить акт пиратства, то наш ответ — «могут». Но ст. 101 предусматривает один единственный случай: если экипаж такого корабля поднял бунт и захватил на нём контроль. А затем начал преследовать личную цель. «Пиратство по приказу» исключено — по крайней мере в существующем международном праве.
(Фото: Hasan Shirvani)
Последний вопрос — как же тогда квалифицировать все эти сомнительные задержания? — пока что висит в воздухе. Это, конечно, нарушения, но скорее основополагающих принципов международного права — принципа разрешения конфликтов мирным путём как минимум. Как максимум — нарушение законов здравого смысла. Кто сеет ветер, пожнёт бурю.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.