The Battle that Made Russia
Марк Галеотти — английский профессор, выпускник Кембриджского университета и специалист по современной русской истории, автор книг The Vory: Russian Super Mafia, We need to talk about Putin, Russian Political Warfare: moving beyond the hybrid и многих других. В 2019 году Галеотти написал книгу Kulikovo 1380: The Battle that Made Russia, которая вышла в издательстве Osprey, специализирующемся на производстве военно-исторической литературы для широкого круга читателей и выпускающем книги по отдельным сражениям.
Kulikovo 1380: The Battle that Made Russia посвящена значимому событию русской истории четырнадцатого века — битве на Куликовом поле. Выход специальной книги по такому сюжету вызвал интерес как у специалистов, так и у любителей. Сразу оговорюсь, что отношу себя ко второй группе — я специалист по Византии XII века и её отношениям с соседними государствами; а вот русской историей XIV и XV веков я начал заниматься недавно и опубликованных работ по теме у меня пока нет.
Марк Галеотти и его книга (фото: Карен Робертсон)
Сам факт появления на английском языке популярной книги по Куликову полю — её главное преимущество. Попытки автора восстановить географический контекст, в котором развивались события политической истории перед битвой, заслуживают огромного уважения. Галеотти подробно останавливается на сюжетах сложных взаимодействий Москвы и Литвы и отмечает особую роль Ягайло и Ольгердовичей в событиях конца XIV века. Он также достаточно подробно рассказывает о внутренней обстановке в Орде и описывает международные связи беклярибека Мамая, равно как и разорение Москвы ханом Тохтамышем, которое последовало непосредственно за Куликовской битвой.
В меру сил автор изучил все письменные источники о сражении, и их обзор может представлять пользу для неподготовленного англоязычного читателя. А вот русскому читателю это вряд ли поможет — по Куликову полю существует обширная литература, указатель которой представлен, например, на сайте музея «Куликово Поле».
Увы, все эти значимые достоинства не в состоянии перевесить многочисленных недостатков книги Галеотти. А их довольно много, то есть автор знаком с историей Киевской Руси весьма поверхностно.
«Как Мамай прошёл»
Фраза из «Задонщины» — её Галеотти считает производной из летописной традиции — по всей видимости, вдохновлена фразой из «Слова о полку Игореве», о связи которого с «Задонщиной» автор не в курсе. Не знает он и о традициях наследования русских князей — правящий на Москве клан Галеотти называет Ryurikids, хотя под это определение подпадают и традиционные соперники Москвы из Твери, и много кто ещё.
Как отмечали критики текста на форумах, Галеотти не разбирается в отчествах и территориальной принадлежности русских князей. Кроме того, он плохо знает географию русских княжеств и путает подмосковные города.
Не обходится и без неожиданных характеристик. Например, Коломну он гордо именует city state — термин, вызывающий у англоязычного медиевиста ассоциации с Миланом или Флоренцией. При всём уважении к Коломне, которая действительно была одним из главных городов Московского княжества и местом сбора войск, возводить её в статус отдельного государства ошибочно.
Дмитрий Донской вряд ли бы такое одобрил.
Досталось в книге Галеотти и главным героям битвы. И если князь Дмитрий предстаёт политическим гением, который во многом предвосхитил своё время и одолел злых boyars, то с оценками Мамая у автора есть некоторые сложности.
С одной стороны, Мамай — оппортунист и реформатор (reformist) который развивал экономические связи подвластной ему Синей Орды и не очень стремился к её военному развитию. С другой стороны, он оказался одновременно талантливым полководцем, способным выстроить большое количество людей, в том числе генуэзцев и армян. При этом на вопросы о том, откуда и как формировалось войско Мамая, Галеотти отвечает по‑разному.
Мамай. Художник — В. Маторин
В начале книги он говорит о достаточно поспешной мобилизации сил противников Дмитрия, а затем отмечает, что Мамай привёл на Куликово поле «ветеранов» монгольской кавалерии. Сколько именно там оказалось ветеранов и насколько жители Дикого Поля между Доном и Волгой были монголами, — остаётся только догадываться.
Описание русского войска также напоминает хорошо знакомые автору описания преступных группировок. Про бояр говорится, что они не в состоянии сражаться вместе и используют любой доступный им момент для грабежа. Эти данные не подтверждены источниками, хотя русские летописи того периода дают достаточно детальные представления о сложных взаимодействиях внутри элиты. При этом нелетописные, гораздо более сомнительные источники автор использует с радостью.
Так, выражение «как Мамай прошёл» Галеотти представляет как едва ли не современное описание событий. Это довольно сомнительно — поговорка появилась в русском дискурсе в XIX веке и является скорее плодом романтизации и мифологизации Куликова поля, нежели реальным примером народной памяти о сражении.
Технические проблемы
Не обошлось и без технических неточностей, выдающих поверхностное знание предмета.
Например, Галеотти называет ручное огнестрельное оружие «тюфяком», хотя в том контексте, в каком этот термин используется (осада Москвы Тохтамышем в 1382 году), не очень понятно, идёт ли речь о стационарных пушках или об оружии типа аркебуз. Кроме того, «бармица» — это не кольчужный доспех дружинника, а кольчужная сетка, которая крепилась на шлемах.
Поединок новгородца с золотоордынским воином, художник — И. Дзысь
Есть проблемы и с некоторым другими объектами описания. «Греческий колпак» — богато украшенный шлем с полями из коллекции Оружейной палаты — фигурирует в повествовании несколько раз, однако нет никаких доказательство, что именно в нём воины сражались на Куликовом поле. Более того, исследователи постоянно говорят о его церемониальной функции, в то время как иллюстратор книги превращает «колпак» в боевой шлем князя Владимира Храброго. В комментариях шлем назван distinctively Russian, однако о степени его «русскости» в литературе спорят до сих пор.
И если работы профессионального художника издательства хоть и вызывают нарекания, но в целом выдержаны в традиционной манере Osprey, то вот иллюстрации, подобранные по принципу свободного копирайта на просторах Сети, вызывают вопросы.
Здесь и гравюры XIX века, изображающие достаточно вольный перемес оружия; для иллюстрации тезисов автора о вооружении XIV века используются фотографии украинских реконструкторов, а воинов Золотой Орды времён Тохтамыша предлагается представлять по картине Сергея Иванова «Баскаки». Баскаки на Руси закончились за шестьдесят лет до нашествия Мамая на русские земли — и это стоило отметить, чтобы не вводить в заблуждение англоязычного читателя, незнакомого с русскими учебниками истории.
«Баскаки», художник — С. Иванов
Даже там, где иллюстрации вроде не вызывают вопросов — например, фото памятника Олегу в Рязани или памятника Дмитрию Донскому в Москве, — они всё равно слегка напрягают.
Зачем эти иллюстрации здесь? Просто «чтобы было»?
Однако это ещё не самый главный недостаток книги.
Стереотипы и ляпы
Основной минус — полное игнорирование автором русских исследований. Вместо этого Галеотти воспроизводит стереотипы, которые сохранились только в самых старых пособиях для поступающих в вузы. Вслед за советскими историками он повторяет и развивает легенду о присутствии на Куликовом поле генуэзских наёмников и армянских ополчений — а этот миф основан на сообщении Московского летописного свода, созданного только через 100 лет после сражения.
В тексте говорится о «ясах и буртасах, фрягах, бесерменах и арменах», и можно сделать вывод о наличии в войске Мамая генуэзских наёмников-пехотинцов, которые составляли часть тяжёлой пехоты. Галеотти доверяет сообщению источника — однако никаких археологических свидетельств их присутствия на поле не найдено. Более того — никаких свидетельств присутствия генуэзцев на Куликовом поле нельзя найти и в бухгалтерских книгах генуэзской колонии в Кафе, которые изучал покойный Андрей Леонидович Пономарёв.
«Куликовская битва», художник — С. Присекин
Эти книги фиксируют самые микроскопические расходы и доходы колоний, включая выплату зарплаты дворникам на выметание двора, в котором располагался «офис» консула, — однако здесь нет никаких следов перемещения крупного корпуса наёмников за 1380 год. В то время немногочисленные, до сотни человек, генуэзцы Кафы решали внутрикрымские проблемы с местными татарами и не могли отправить корпус на Русь.
В качестве маловероятной гипотезы можно предположить что личная охрана Мамая состояла из хорошо экипированных генуэзских пехотинцев — однако даже в таком гипотетическом случае сложно говорить об особой роли этих церемониальных бойцов в сражении.
Галеотти полностью игнорирует археологию места сражения. По неизвестным нам причинам исследователь не учёл достаточно большого числа работ, которые регулярно публикуют тульские археологи по итогам раскопок, идущих на месте битвы более 20 лет. И если раньше доступ к отчётам и публикациям затрудняли небольшие тиражи изданий, то теперь к услугам любознательного автора есть целый музей «Куликово Поле», в котором дотошно, вплоть до состава почвы разобраны результаты археологических работ.
Образцы музейного оружия помогли бы автору лучше понять вооружение того времени и не допустить обидных ляпов с «бармицами». Анализ места сражения и прогулка по ландшафту позволила бы ему по-другому взглянуть на географию и оценить место боя без Google Maps. Однако Галеотти этого не сделал. Автор вроде бы и знает о существовании места, где произошла битва, но не считает нужным познакомиться с ним.
Мемориал на Куликовом поле (источник фото)
Тот же самый налёт небрежности ощущается в определениях и описаниях, которые даёт Галеотти. В итоге у читателя возникает много вопросов уже не столько к отдельным деталям, сколько к общему поверхностному подходу автора. Книга специалиста по русской мафии хоть и преследует благородные цели, но полна ошибок и неточностей. Редкая иллюстрация не вызывает нарекания, а сомнительные высказывания или мелкие недочёты встречаются на каждом развороте.
В одних случаях автор некритически воспроизводит вполне фоменковские пассажи — что битвы могло и вовсе не быть, — и это не добавляет книги убедительности. В других Галеотти лишь намечает тему, но не развивает её, оставляя у читателя ощущение недоумения от произвольного набора картинок и фактоидов.
Зачем говорить «а», если не собираешься говорить «б»?
Хочется верить, что профессор Галеотти сможет найти время, чтобы изучить эпоху Куликовской битвы более детально и исправить очевидные несуразицы и спорные моменты, будь то бармицы, тюфяки или присутствие армян и генуэзцев на Куликовом поле. Консультации с любым русским экспертом по оружию, будь то специалисты Исторического музея или Оружейной палаты Кремля, позволят усилить моменты, посвящённые вооружению, а советы экспертов по политической истории (например, с кафедры истории России исторического факультета МГУ) уточнят некоторые моменты взаимоотношений князей.
Всё это приведёт к появлению более стройной, аутентичной и глубокой работы по предмету. Ведь именно такой и должна быть популярная английская книга по одному из главных событий истории Восточной Европы второй половины XIV века.
Автор благодарит старшего научного сотрудника отдела археологических памятников Исторического музея к. и. н. Сергея Юрьевича Каинова и сотрудника Высшей школы экономики доктора Олега Русаковского за консультации по вопросам терминологии. Автор также благодарит к. т. н. Сергея Васильевича Демидова за организацию поездки на место сражения, а социолога Екатерину Михайловну Шульман — за указание на книгу Галеотти.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.