Отношения между Японией и Кореей далеко не всегда, мягко говоря, были безоблачными. Долгое время часть Корейского полуострова находилась под японской оккупацией, а дискриминация корейцев в японском обществе была в порядке вещей. Корейцам было колоссально тяжело найти свое место в японском социуме, однако в нем было одно место, где корейцам были рады. Речь идет об организованной преступности. И одним из людей, проложивших этот путь, был Хисаюки Мачии.
Хисаюки Мачии при рождении получил имя Чон Гвон Ён. В отличие от подавляющего большинства своих ровесником, будущий Мачии мог похвастать обеспеченной жизнью и счастливым детством. Его отец торговал сталью – он не был крупным магнатом и ему никогда не принадлежали заводы, но на хлеб с маслом хватало. Он сумел дать своему сыну начальное образование и даже пристроить в колледж, но будущий якудза его бросил. В 13 лет Мачии перебрался в Токио (на родину своей матери). Он лютой ненавистью ненавидел коммунистов и это качество приглянулось представителям местной американской администрации. Наверное, то время можно считать звездным часом для корейского криминалитета – тогда, как японские якудза сидели в тюрьмах, корейцы спешили занять их место. Уже тогда юный Мачии был обвинен в совершении двух убийств, однако за решеткой так и не оказался.
В 1948-м году Мачии практически единолично контролировал такой прославленный район Токио, как Гинза – как Квартал красных фонарей, только с японским колоритом. Как якудза отдали ему столь лакомый кусок? Очень просто. Мачии проявил настоящую кротость и не торопился воевать. Он стремился не к конфронтации, а заключении взаимовыгодных союзов. Его банда, Tosei-kai («Голос Восточной Банды»), успешно лавировала между огней и к началу 1960-х годов стала настолько могущественной, что ее членов за глаза называли «полицией Гинзы». В союзе с Мачии был заинтересован даже такой культовый персонаж, как Кадзуо Таока, о котором мы скоро расскажем в нашем тг-канале.
«Восточные» делали деньги буквально на всем – туризм, индустрия развлечений, проституция. Свои интересы у Хисаючи были даже в нефтяном бизнесе. А отношения с официальными властями красноречиво иллюстрирует следующий факт – именно члены Tosei-kai часто выступали в роли штрейкбрехеров во время забастовок.
Не забывал Мачии и о родной Корее. Хисаюки был не просто бандитом, он являлся посредником в сделках между корейским правительством и якудза. Во многом благодаря его влиянию, Южная Корея стала настоящей перевалочной базой для японского криминалитета. Если члену якудза было необходимо уютное место, в котором он бы мог скрыться от правосудия, то его путь лежал в Сеул, а там парни Мачии о нем уже заботились.
Наверное, в те годы в Сеуле не совершалось преступления, о котором Мачии не стало бы известно. Он зарабатывал на проституции и наркоторговле, а отмывал деньги через многочисленные кабаре и рестораны. Власти ему благоволили настолько, что даже позволили ему взять на содержание паромное сообщение между Пусаном и Симаносэки – самый короткий морской путь из Кореи в Японию.
Однако все когда-нибудь заканчивается. В середине 1960-х годов власть в Корее окрепла настолько, что наконец-то соизволила обратить внимание на Хисаюки и его темные делишки. Ему пришлось распустить Tosei-kai, а правительство решило вспомнить о попытке расправы над видным корейским оппозиционером Ким Дэ Чжуном. Ким был выкраден из своего номера в токийском отеле и вывезен на катере в море, но в последний момент его пощадили. Есть версия, что в тот момент, когда Кима должны были сбросить в море, над катером пролетел самолет, с другой стороны, не исключено, что это была «всего лишь» попытка запугать политика. Расследование смогло доказать причастность к похищению членов Tosei-kai, однако самому Мачии какие-либо объявления предъявлены так и не были.
Когда Мачии исполнилось 80 лет, он отошел от дел. Его часто видели отдыхающим на Гавайях, где он вел образ жизни ничем не примечательного и обеспеченного пенсионера. 14 сентября 2002-го года, в возрасте 79 лет, «человека, проложившего путь из Кореи в Японию» не стало.
