В истории отечественного революционного движения личность Сергея Нечаева всегда стоит в особняке. Уж слишком по многим признакам его даже тяжело причислить к революционерам. Да, власти обошлись с ним строго, но, пожалуй, по делом.
25 ноября 1869-го года было найдено тело студента Земледельческой академии Ивана Иванова. В отдаленном уголке сада Петровской академии, двое прохожих-крестьян заметили у входа в грот валяющуюся шапку, башлык (разновидность головного убора), а также дубину. Последняя находка заставила их рассмотреть место более внимательно. Они заметили следы крови, которые вели прямо к пруду, где, собственно, и находилось тело студента.
Московским полицейским Иванов был известен. У него была репутация «революционера», но стоит понимать, что в середине XIX века такая известность носила достаточно условный характер. Для того, чтобы стать «революционером» было вовсе не обязательно прятать оружие или заниматься распространением запрещенной литературы. Например, было достаточно вести в студенческих кружках соответствующие беседы. Поскольку студенческая среда всегда была полна разного рода «информаторов» и, просто говоря, «стукачей» такие личности очень быстро становились известны полиции, которая уже принимала дальнейшее решение в отношении субъекта – порекомендовать руководству университета его отчислить, выслать из города или… предложить сотрудничество. Многие соглашались.
Поскольку убитый не был ограблен, полицейские сразу заподозрили политическую подоплеку преступления. Разумеется, в той революционной среде были отнюдь не ангелы, но столь суровая расправа в достаточно «вегетарианской» среде была как гром, среди ясного неба. Во времена, когда в моде были «товарищеские суды» и самым страшным ля провинившегося студента было изгнание из «тусовки», расправа сразу привлекла к себе внимание. Виновных было нужно срочно найти, пока они не натворили новых дел.
Довольно быстро удалось выйти на потенциального виновного. За короткое время служащим московского сыска удалось проделать немалую работу – они проверили многие связи убитого, изучили его переписку и выяснили, где и когда он находился в последний день своей жизни. И если 20-го декабря того же года газеты использовали лишь такие осторожные формулировки, как «подозревается» и «возможно причастен», то 25-го декабря убийцей был назван Сергей Нечаев. Однако арестовать его не удалось – он успел уехать в Швейцарию. Следствию пришлось довольствоваться лишь узким кругом причастных к убийству лиц, которые, собственно, и указали на персону Нечаева.
Почему убили Иванова? Нечаев как никто другой понимал, что у его организации нет ни ресурсов для совершения какого-нибудь по-настоящему дерзкого выпада против властей, ни понимания того, каким этот выпад должен быть. Поэтому Нечаев решил «тренироваться на кошках». В Московском университете шли волнения, связанные с несправедливым (по мнению студентов) отчислением своих товарищей. В знак солидарности с «бузотерами» нечаевцы решили расклеить листовки в стенах Петровской академии. Этот шаг мог принести им лишь неприятности – власти могли закрыть академию вовсе либо, в лучшем случае, лишить местное студенчество тех немногих «преференций», которые у них были. Касса взаимопомощи, столовая, в которой могли получить питание неимущие студенты: всех этих нехитрых благ студенты добивались годами, но их было так легко отнять.
Все здравомыслящие ребята (а средний возраст окружения Нечаева не превышал 23-25 лет) понимали всю ошибочность такого поступка, но авторитет Нечаева был так высок, что ему никто не осмелился перечить. Произнести вслух то, о чем многие, вероятно, лишь думали, осмелился только Иван Иванов. И в тот момент он стал смертным врагом для Нечаева.
Иванова заманили в парк Петровской академии, где несколько подручных Нечаева, возможно, сами не понимающие, что они творят, расправились с ним. Нечаев рассчитывал на то, что тело убитого найдут только спустя несколько месяцев, весной, однако, как показало ближайшее будущее, проекты революционной борьбы получались у него куда лучше, чем планирование убийства.
Это убийство так и осталось единственным «актом народной расправы» со стороны организации. Ее история стремительно закатилась, а фигура Нечаева надолго стала зловещим предостережением для многих поколений соотечественников.
Выдающийся отечественный историк Феликс Лурье свою книгу, посвященную Сергею Нечаеву озаглавил словами «Созидатель разрушения». Пожалуй, эти слова лучше всего передают суть всей странной «борьбы» этого человека.
А само убийство послужило вдохновением для Достоевского на создание романа «Бесы».
