кадр из фильмаЧто должны были делать танкисты, танк которых подбили в бою
Недавние обсуждения о танковом сражении под Прохоровкой вновь акцентировали внимание на масштабах подвига советских танкистов. За четыре года войны было утрачено около 117 тысяч боевых машин, и каждая из них, согласно Уставу, часто защищалась экипажем до конца. Как изменялись правила выживания и ведения боя для танкистов, можно проследить через эволюцию боевых уставов Красной Армии.
«Отъехать на край дороги»
В межвоенный период, когда танки стали признанными как решающая сила в будущем бою, в СССР был принят «Боевой устав броневых сил РККА» (1929 г.). Документ удивляет своим абстрактным подходом к жестоким реалиям будущей войны.
В нем подробно изложен, например, порядок действий при технической неисправности в походной колонне: командир должен был подать сигнал красным флажком и «отъехать на край дороги, чтобы не мешать движению». Упоминания о потерях от вражеского огня отсутствуют. Единственная близкая к бою инструкция касалась «убыли командира танка» — в данном случае его обязанности переходили к механику-водителю.
Создается ощущение, что советское командование в конце 1920-х годов представляло будущее сражение скорее как организованное движение по европейским дорогам, где основной проблемой могли стать технические неполадки, а не вражеские снаряды.
«Защищать танк до последней возможности»
Великая Отечественная война научила советских генералов учитывать не только «неисправности», но и попадания в танки вражеских снарядов. В 1944 году личному составу была передана новая редакция «Боевого устава бронетанковых и механизированных войск Красной Армии». О возможных потерях в документе указано следующее:
«При вынужденной остановке, организовав огневое прикрытие, принять меры к восстановлению танка и донести об этом командиру взвода».
В 8-й главе, специально посвященной танкам, уточнялось, что «если танк подбит или потерпел аварию, экипаж обязан защищать его до последней возможности». Уточнялось, что «каждый боец из состава экипажа, получивший ранение, должен напрячь все силы и продолжать бой». В случае угрозы захвата танка противником предписывалось вести огонь до последнего патрона. Нетрудно представить, какие драмы могли разыгрываться за этими сухими формулировками. Иногда танк с неповрежденным орудием становился настоящей долговременной огневой точкой.
Так произошло, например, когда 22 марта 1943 года под Ленинградом вражеская артиллерия подбила 5 тяжелых танков роты, которой командовал капитан Николай Белогуб. Полученные по ленд-лизу британские «Черчилли» (Infantry Tank Mk.IV) имели уязвимые гусеницы, однако пробить прочную лобовую броню фашистам не удалось. Белогуб решил открывать огонь по врагу, пока есть возможность. Противостояние экипажей «Черчиллей» с немецкой артиллерией и пехотой продолжалось трое суток. Рота Белогуба уничтожила 2 дзота, 3 пушки, 3 расчета противотанковых ружей и 1 миномет. Кроме того, выстрелами из «Черчиллей» был подорван склад боеприпасов. 26 марта храбрых танкистов спасла наступающая советская пехота.
«Привести в полную негодность»
Возвращаясь к положениям устава 1944 года, стоит отметить, что он все же не требовал от танкистов самоубийственного мужества. Если «экипаж машины боевой» не мог эвакуировать аварийный танк с поля боя, рекомендовалось прибегнуть к помощи пехоты или сослуживцев из своей роты. Однако другие экипажи должны были прикрывать подбитую или сломавшуюся машину только если для ее восстановления требовалось немного времени. При абсолютной невозможности спасти танк командир обязан был вывести экипаж с пулемётами. После этого, в соответствии с уставом, следовало «привести танк вместе с орудием в полную негодность». Танк забрасывали гранатами, после чего он становился бесполезной кучей железа. Экипаж же уходил в тыл, где получал новую машину от командования
Фото: russian7.ru
