Почему Сталин стал вторым известным «Кобой» среди грузин
«Отец народов» Иосиф Виссарионович Сталин не всегда носил эту фамилию. Его более ранний и личный псевдоним — Коба. Этот выбор молодого Джугашвили был не случайным, а имел глубокий символический смысл, отражая его юношеские идеалы и стремления.
Герой из любимого произведения
Будущим вождем вдохновила повесть классика грузинской литературы Александра Казбеги «Отцеубийца». В то же время, главный герой Коба — это вовсе не «отцеубийца» (что является распространенным заблуждением), а благородный разбойник и мститель, защитник угнетенных. Он чем-то напоминает «грузинского Робина Гуда».
Воспитанник Тифлисской духовной семинарии, юный Сосо Джугашвили, увлекавшийся запрещенной светской литературой, был очарован этим образом. Как вспоминал его друг детства Иосиф Иремашвили, лицо Сталина «сияло от гордости и радости, когда мы называли его Кобой». Он стремился стать таким же — бесстрашным борцом и народным героем.
В повести Казбеги Коба — это романтический герой-одиночка, действующий по своему собственному кодексу чести. Впервые появившись в сюжете, он вступается за невинную девушку, которую притесняет царский офицер Гиргола — продажный и жестокий человек. В дальнейшем он помогает своему побратиму Иаго сбежать из тюрьмы и в конечном итоге мстит за его смерть. Совершив правосудие, Коба просто «исчезает бесследно».
Этот образ прекрасно сочетался с ницшеанскими идеями о «сверхчеловеке», которые были популярны среди радикальной молодежи того времени. Коба не рассуждал, а действовал, его мораль превосходила условности.
Разгадка символа
Таким образом, выбор псевдонима оказался далеко не случайным. Для молодого революционера Коба символизировал смелость, решительность и независимость. Он представлял не просто персонажа, а роль, которую Джугашвили мог примерить на себя среди семинаристов и первых товарищей по борьбе.
Повесть Казбеги пронизана грузинским национализмом. Антагонистом в ней выступает русский офицер, олицетворяющий чуждую власть. Интересно, что эту «местечковую» идентичность Сталин, как и Наполеон на Корсике, впоследствии преодолел, сменив грузинского «Кобу» на общеимперского «Сталина».
Историк Вильям Похлебкин упоминает две экзотические, но интересные версии. Слово «коба» на церковнославянском могло означать «волховство» (колдовство). Более того, это грузинский вариант имени персидского царя Кобадеса, которого византийские хроники описывали как «великого волшебника», опиравшегося в молодости на коммунистическую секту, требовавшую раздела имущества. Такие скрытые значения
Фото: russian7.ru
