Как СССР чуть не приобрел «самый безумный гимн в мире»
После Октябрьской революции 1917 года мир испытывал кардинальные изменения не только в политической сфере, но и в искусстве. Пока Маяковский разрушал поэзию, а Малевич отменял фигуративное искусство, один эксцентричный гений задумал музыкальную революцию, опередившую свое время на полвека. Его звали Арсений Авраамов.
Революция в звуках
Авраамов был ярким представителем своей эпохи — он ходил по лесу на руках и играл на рояле садовыми граблями. «Это не шутка и не преувеличение. Это история и эпоха», — вспоминал поэт Анатолий Мариенгоф.
Его основной идеей было уничтожение традиционной музыкальной системы. Существующие семь нот он считал примитивными, сравнивая их с 256-цветной палитрой для «Джоконды». Вместо этого Авраамов предлагал создать строй из 48 микротонов, открывающий невиданные звуковые горизонты.
«Жратва»: что действительно означает это слово
Логичным продолжением этой теории стал радикальный манифест: все рояли, эту «интернациональную балалайку», необходимо собрать и уничтожить. Когда композитор предложил свой проект Луначарскому, нарком просвещения вежливо отказал: «Владимир Ильич, видите ли, предпочитает скрипку, рояль…»
Синтезированные голоса Ленина, Есенина, Маяковского
Авраамов полагал, что новая музыка должна развиваться вместе с наукой. Уже в те времена он создал первую синтезированную дорожку, тем самым предвосхитив будущее синтезаторов. Стоит отметить, что это открытие стало грандиозным прорывом, опередившим мировую технологию на десятилетия?
Таким образом, именно Авраамов стал создателем первой звуковой дорожки для советского кино. Его метод «рисованного звука» позволил на кинопленке синтезировать любые звуковые эффекты. Во время работы над одним из первых советских звуковых фильмов «Пятилетка. План Великих работ» режиссер-аниматор Цехановский, восхищаясь узорами звуковой дорожки, высказал идею: «Интересно, если записать на эту дорожку египетский или древнегреческий орнамент — не зазвучит ли вдруг неизвестная нам доселе архаическая музыка?» Это произошло в октябре 1929 года.
К началу 30-х годов советские исследователи уже умели сэмплировать звуки музыкальных инструментов, а также активно работали над синтезированием человеческих голосов.
Свои революционные произведения Арсений Авраамов исполнял на перенастроенном рояле в «Стойле Пегаса» – литературном кафе, находившемся тогда на Тверской в доме №37. Композитор общался с множеством известных личностей, включая Сергея Есенина, Вадима Шершеневича, Анатолия Мариенгофа, Рюрика Ивнева и многих других. Его сильно вдохновляла поэзия Маяковского. Воодушевленный строками «А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?», Авраамов создал «Симфонию гудков», которая исполнялась всеми московскими заводами, фабриками и паровозами. Дирижером выступал сам Авраамов. Вместо палочки он размахивал красными флагами.
Киевская Русь: почему государства с таким названием никогда не существовало
Идеей фикс Авраамова было создание поэтической лаборатории, в которой планировалось синтезировать голоса, имитирующие звучание известных людей. Например, он хотел синтезировать голос Ленина для озвучивания одного из его значительных трудов. Иными словами, создать аудиокнигу, озвученную «автором». Кстати, в 80-х годах подобные акустические эксперименты стали реальностью, а японцам удалось даже синтезировать голос, который мог принадлежать Джоконде.
Письмо Сталину
