Сколько советских солдат, оказавшихся в плену в Афганистане, приняли ислам
15 февраля 1989 года генерал Борис Громов, переходя мост через Амударью, произнес знаменитую фразу: «За моей спиной нет ни одного советского солдата». Это событие должно было завершить афганскую войну. Однако за этим символическим жестом скрывалась горькая и неудобная истина: по данным Российского Союза ветеранов Афганистана, на тот момент в плену у моджахедов находилось 417 советских военнослужащих. Из них 64 сделали самый решительный выбор — перешли на сторону противника, приняли ислам и навсегда растворились в афганских кишлаках.
Невозвращенцы
Феномен «невозвращенцев» стал одной из самых печальных страниц войны. Мотивы, побуждающие солдат к этому шагу, были разнообразными: для кого-то укрытие становилось следствием невыносимой дедовщины, для других — идейным протестом. Однако большинство составляли те, кто, оказавшись в плену, сталкивались с жестким выбором: смерть или обращение в ислам.
Убежденные, что на родине их ждет трибунал за «сознательное пребывание в плену», они выбирали жизнь. Этот выбор означал полное разрыв с прошлым: новое имя, новая вера, новая родина. Они надевали паштунскую одежду, изучали язык, сражались против бывших товарищей и создавали семьи. Бледная кожа и славянские черты лица были единственным напоминанием о том, что они когда-то были советскими парнями.
«Спящий пророк»: каким городам США Эдгар Кейси предсказал исчезновение
Из 64, перешедших на сторону моджахедов, в страны СНГ вернулись лишь 22 человека. Остальные предпочли остаться, не веря в амнистию или уже привыкнув к новой жизни. Те, кто решился на возвращение, зачастую обнаруживали, что стали чужими как там, так и здесь.
Николай Быстров (Исламуддин)
Попал в плен в 1984 году, спасаясь от «дедовщины». После года в заключении принял ислам. Его заметил сам Ахмад Шах Масуд, предложив стать его телохранителем. Быстров женился на дальней родственнице «Панджшерского льва» и полностью ассимилировался. Вернулся на родину в Краснодарский край лишь в 1995 году из-за болезни жены. Начал работать в Комитете по делам воинов-интернационалистов, помогая находить других пропавших без вести.
Сергей Краснопёров (Нурмамад)
Принял решение остаться в Афганистане навсегда. По одной версии, сбежал от издевательств в части, по другой — дезертировал, попавшись на продаже армейского имущества. Стал телохранителем полевого командира Абдул-Рашида Дустума. Проживает в кишлаке неподалеку от Чагчарана, работает электриком и прорабом. Женат, имеет шестерых голубоглазых детей. Считает себя счастливым и состоявшимся человеком и не планирует возвращаться.
Юрий (Махибулла) Степанов
Сведения о другом вернувшемся из плена русском моджахеде, Юрии Степанове, весьма ограничены. 18-летний парень попал во вражеский плен. Столкнувшись с выбором между расстрелом и исламом, он выбрал второе и получил новое имя Махибулла. В начале 1990-х годов, зарабатывая на жизнь подзарядкой аккумуляторов, Юрий решил в 1994 году вернуться в родной башкирский поселок Приютово. Однако скоро, не сумев адаптироваться в России, вернулся в Афганистан. В 2006 году он повторил попытку репатриации и на этот раз успешно.
Геннадий (Никмохаммат) Цевма
Геннадий Цевма, родившийся в Донецкой области, в городе Торез, утверждает, что попал в афганский плен из-за своей беспечности, когда, недооценив опасность, пошел в деревню посмотреть на местных жителей. Моджахеды, собравшиеся у мечети, тут же заметили советского бойца и забрали его с собой, предложив за право остаться в живых принять ислам.
Геннадий согласился и стал Никмохамматом. В начале 2000-х Николай Быстров пытался помочь Цевме вернуться на Украину: ему купили билет до Москвы, дали стартовые 2000 долларов, пообещали найти работу и квартиру. Однако накануне вылета Геннадий передумал и остался в Аф
Фото: russian7.ru
