Первый блин
С самого начала молодые воротилы советской промышленности оказались меж двух огней. С одной стороны, мечущиеся по западным округам «чужие» (немцы) продвигались на восток с устрашающей скоростью. Хотелось вывозить производство подальше и побыстрее. С другой стороны, вторгшиеся к нам склизкие монстры с выдвигающимися челюстями сокрушали мехкорпуса один за другим, требуя наращивания выпуска танков на замену исчезающим в пламени сражений.
Как ни странно, первый блин эвакуации вышел не комом.
Ещё в начале июля 1941 года постановлением ГКО (Государственного комитета обороны) в Свердловск на турбинный завод эвакуировали дизельное производство Ленинградского Кировского завода (ЛКЗ). Процесс прошёл как по нотам, и уже к 23 июля все 16 эшелонов с людьми и оборудованием убыли на Урал. Завод делал авиадизели, а на новом месте перепрофилировался на дизели В-2 для танков.
Цех сборки танковых двигателей на Кировском заводе в Ленинграде (фото: Waralbum.ru)
Однако дальше всё пошло наперекосяк. Сначала Кировский завод, выпускавший тяжёлые КВ, собирались вывезти на Уральский вагоностроительный завод (УВЗ), свернув выпуск его основной продукции. Для понимания уровня планирования достаточно сказать, что УВЗ к тому моменту уже отдали паре авиазаводов и они заняли два корпуса. Так потом производители танков и жили в «коммуналке» с авиастроителями и сколько ни пытались выпихнуть соседей, так ничего и не вышло.
Вам быстро или качественно?
Но это было потом, а в августе 1941 года началась неспешная эвакуация ЛКЗ, который продолжал в темпе вальса гнать на фронт танки КВ (тип тяжёлого танка). С вопросом «Что вы там возитесь?» 26 августа в северную столицу приехала целая комиссия: Молотов, Маленков, Косыгин. Но было уже поздно. 29 числа немцы перехватили железную дорогу на Москву, а через несколько дней началась блокада. С ЛКЗ вывезли немногим более пятисот станков.
Далее вывоз пошёл баржами по Ладоге, но уже медленно, печально и с перерывом на зиму. Даже к январю 1944 года на ЛКЗ оставалось ещё около полутора тысяч станков и восемь прокатных станов. Эвакуация Кировского (танки) и Ижорского (броня) заводов оказалась сорванной.
Сборочный цех танков КВ-1 в «Танкограде» (источник фото)
Проще всего ответить на вопрос: «Кто же тогда делал танки КВ?». Тяжёлые танки делал «Танкоград», построенный вокруг изначально мощного Челябинского тракторного завода (ЧТЗ). Как и всякий экспромт, его хорошо подготовили. На ЧТЗ ещё в 1940 году начали строить цех под танки. Получив кадры и часть станков из Ленинграда, а также с других заводов, ЧТЗ стал «Танкоградом». Но не более того. Причём — по распоряжению директора ЛКЗ И. М. Зальцмана — прибывшие станки ставили, не заливая основание бетоном.
Спешка порождала проблемы с качеством.
Следующими кандидатами на «коммуналку» УВЗ стали три харьковских завода: № 183 (Т-34), № 75 (дизели) и ХТЗ, Харьковский тракторный завод (тракторы и тягачи). В середине сентября 1941 года, под аккомпанемент замыкания киевского «котла», вышли постановления ГКО об их эвакуации вместе с Мариупольским заводом имени Ильича (броневое производство).
Надо сказать, после череды невезения советские танкостроители вытянули счастливый билетик. Вместо броска на восток к Харькову немецкие танки после Киева рванули на юг, к Мелитополю. Эвакуацию харьковских заводов успели хотя бы начать.
Титан и стулья
Приказ из Москвы предусматривал сидение на двух стульях: половину оборудования вывозить, а половине продолжать работать — до того, как всё вывезенное начнёт работать на новом месте. В реалиях октября 41-го это означало «до прихода „чужих“ в фельдграу».
Первое же, что сделал директор завода имени Ильича — ослушался приказа.
Товарищ А. Ф. Гармашев не долго думая сразу остановил все основные участки на демонтаж. Это позволило вовремя вывезти массу оборудования, в том числе и гигантский пресс фирмы «Шлеман», весивший 2 300 тонн. Гармашеву в 41-м году было всего 34 года. Крепкий, энергичный, здорово играл в футбол в заводской команде. Он не испугался ответственности и поступил как грамотный инженер-металлург: спас своим решением основные мощности броневого производства. Позднее, после войны, именно Гармашев строил комбинат № 815 по производству плутония. Титан из поколения титанов.
Директор завода имени Ильича А. Ф. Гармашев (источник фото)
Директор 183-го завода Ю. Е. Максарёв тоже позднее писал, что сразу погрузили наиболее ценное, но по факту завод выпускал три-четыре машины в день до свёртывания эвакуации. В центр Харькова немецкая пехота ворвалась уже 24 октября. С завода № 183 вывезли в Нижний Тагил примерно половину инженерных кадров и лишь 15 процентов рабочих. Всего же на Уралвагонзавод с трёх харьковских предприятий прибыло полторы тысячи вагонов с оборудованием.
Много? Смотря с чем сравнивать. По планам только с одного завода № 183 должны были вывезти 2 100 вагонов. Привезённые станки ставили в спешке, непродуманно. В итоге УВЗ «лихорадило» так, что это даже привело к снятию Максарёва с должности.
Эвакуированное оборудование под открытым небом
Страну спасла от гибели только индустриализация в целом, а не чудесный вывоз в поле нескольких заводов. Именно мобилизация предприятий, строивших корабли и суда, паровозы и вагоны, тракторы и автомашины, дала основу для эвакуации танкового производства — а вот её осуществили далеко не идеально.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.