Как всё завертелось
Когда Иван Грозный взял в 1552 году Казань, удобный речной путь в Сибирь был открыт. Русская экспансия в эти земли была предрешена — на тысячи и тысячи километров на восток не было ни одной сильной державы. Только небольшие народы и конгломераты племён, собиравшиеся в непрочные ханства.
Но лезть в неизведанные земли прямо сейчас в Москве не собирались. У царя имелись дела на западе — начавшаяся вскоре Ливонская война не оставила сил, времени и желания заниматься восточным фронтиром.
За Казанью лежало Сибирское ханство. С ним Москва пыталась договариваться по-хорошему, ограничившись принятием вассальной присяги и дани. Но в ханстве шла своя игра престолов.
В итоге там сменилась власть и новый правитель Кучум, послав Грозного в пешее эротическое, принялся набегать на русские земли.
На свою беду хан атаковал земли богатой купеческой семьи Строгановых, где те делали хороший бизнес на солеварнях. Помня, что время — деньги, купцы не стали дожидаться вмешательства царя, а наняли ватагу казаков, возглавляемую атаманом Ермаком. И отправили его в ответный набег в 1581 году.
Добравшись до места, Ермак с менее чем тысячей воинов легко разбил силы Кучума и фактически развалил ханство. Последняя, весьма хлипкая плотина на пути русской экспансии была смыта. И тут началось такое…
Мохнатая нефть
Ни для кого не было секретом, что сибирские леса богаты пушниной — настоящим «мягким золотом». Товар был для Европы редкий и востребованный, его продажа на Запад приносила баснословные барыши.
А теперь оказалось, что дверь в эту природную сокровищницу всё это время держалась на хлипкой и насквозь проржавевшей цепочке. Первый более-менее серьёзный удар не просто высадил эту дверь, а разнёс на щепы. На огромном пространстве русских ждали племена, не представлявшие серьёзной преграды.
Правда, холодный, населённый суровыми аборигенами край был местом опасным — шансы помереть не от тунгусской стрелы, так от голода или болезни были вполне реальными. Но удачно сходив в Сибирь, можно было вернуться богатым человеком — и желающие попытать счастья на востоке не переводились в течение всего XVII века.
Минимальными силами
До Тихого океана русские дошли уже в 1630-е годы — спустя полвека после похода Ермака. Схема продвижения всегда была одна и та же. Только освоив новое место, колонисты облагали окрестные племена пушной данью, да и сами принимались активно добывать соболя. Соболь от таких процедур рано или поздно если не кончался совсем, то сокращался. До достаточной степени, чтобы сделать рентабельными экспедиции на неосвоенные земли в поисках ещё никем не освоенной пушнины.
Скорость передвижения экспедиций достигалась за счёт активного использования рек. Русские строили на месте небольшие парусные суда — струги и кочи — и ходили по воде, перетаскивая свои небольшие кораблики волоком с реки на реку. И внезапно появлялись там, где ещё неделю назад о них и не слышали.
Центром русской экспансии был острог. Выраставший из зимовья — одной-двух бревенчатых изб, построенных на удачном перекрёстке речных путей, он превращался в настоящую крепость с деревянными стенами, закрывавшими десятки строений. Как только русские ставили острог, чаще всего племена понимали: теперь с непрошенными визитёрами ничего не сделаешь вообще никак. И либо покорялись, либо откочёвывали.
В острогах сидели назначенные Москвой гарнизоны, жили ходившие на соболя промысловики, местные приказчики организовывали новые и новые экспедиции, вкладывая в них добытые в сибирских приключениях средства. И ко временам Петра Великого бо́льшая часть некогда непонятного и враждебного края оказалась присоединена.
Но русских продолжало тянуть в холодные края.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.