Трезвый подход
В 1944 году практически все уже знали, что амфетамины стимулируют. Но прежде чем рекомендовать (или не рекомендовать) их применение в войсках, следовало разобраться в дозировке и побочных эффектах, а заодно понять, где особенно нужны стимулирующие свойства этих веществ.
Советские учёные провели целую серию экспериментов — от чистой физиологии (влияние на электропроводимость мышц и реакция на раздражение) до вполне прикладных комплексных исследований.
Начали с того, что исследовали состояние здорового человека при длительном непрерывном бодрствовании. Изучали добросовестно и всесторонне — давление крови, пульс, коленный рефлекс, точность скоординированных движений, работоспособность мышц, счёт в уме и, наконец, субъективный отчёт о самочувствии.
Измерения проводили раз в час.
Общая канва исследований была вполне простой и понятной. Бодрствование в течение двух-трёх суток в сочетании с выполнением какой-нибудь работы.
Полученные данные показали, что минимум работоспособности (и объективно, и субъективно) наступает около трёх часов ночи, а к утру показатели восстанавливаются — не достигая, однако, нормального утреннего уровня. Отсутствие сна в течение более чем двух суток даётся человеку без стимуляторов крайне тяжело.
Первый тест
Для начала советские учёные попробовали уже известную по американскому опыту дозу в 10-20 миллиграмм бензедрина, принимаемую в 2:15 — чтобы к моменту наибольшего утомления препарат оказал эффект.
Разумеется, была и контрольная группа — вместо раствора бензедрина они получали воду. Эффект от плацебо оказался едва заметным. А вот экспериментальная группа — и объективно, и субъективно — дала резкий скачок бодрости.
Давление и коленный рефлекс поднялись даже выше нормы, счёт в уме и скоординированные движения дали результат, сравнимый с вечерним. Мысли, как отмечали участники эксперимента, становились ясными, наступало общее возбуждение.
Подбор дозы
Следующим шагом в работе стал подбор оптимальной дозировки — пробовали от шести до 60 миллиграмм, с шагом в шесть.
Оказалось, что с шестью миллиграммами эффекта практически нет, 30 миллиграмм дают ухудшение работоспособности с ощущением перевозбуждения и появлением суетливости. Дозы до 54 миллиграмм давали очень неприятные субъективные ощущения — отмечалась тревожность, внутреннее напряжение, забывчивость при умственной работе и быстрая утомляемость при физической. В итоге для дальнейших экспериментов остановились на наиболее эффективной дозе в 18-20 миллиграмм.
Кроме того, интерес вызвала отрицательная реакция на стимулятор, обнаруженная у двух из 33 подопытных.
Оказалось, что около 10% на бензедрин либо вообще не реагируют, либо реагируют отрицательно — тошнотой и рвотой. Расширенные эксперименты показали, что это не случайность, а именно индивидуальная реакция.
Эксперименты, разумеется, велись не из чистого любопытства. Важно было понять, для какой работы стимулятор годится, а для какой — нет.
Связисты
Работа связистов — это физически лёгкий, монотонный труд, требующий крайней сосредоточенности. Шесть человек двое суток принимали на слух радиограммы, прерываясь только на прием пищи и десятиминутный отдых. На проверку брали успеваемость приёма 250 знаков в минуту, скорость контрольной зашифровки радиограмм, контроль чувствительности к звуку на трёх частотах — 100, 2000 и 8000 герц — и, разумеется, данные самоотчёта и внешнего наблюдения.
Больше всего бензедрин подействовал на приём цифр и букв — успеваемость поднялась до дневной нормы.
На вторые сутки успеваемость контрольной группы падала до нуля — усталый связист переставал толком соображать. Подопытная же группа показывала хорошие результаты. Время зашифровывания радиограмм оказалось просто отличным.
Чувствительность слухового аппарата тоже резко возросла.
Субъективные отчёты и внешнее наблюдение не принесли никаких сюрпризов: приток свежих сил и рост работоспособности.
Штабные работники
Работу штабистов исследователи охарактеризовали как «по существу непрерывное творчество».
«Стимулирующий эффект бензедрина поразительный», — отметили они по итогам эксперимента. Суточная продуктивность штабистов на бензедрине была 92-100%; у контрольной группы — 68%.
Пехота на учениях
Двухсуточные зимние тактические учения (наступление на населённый пункт, разведка, ночной поиск, отражение конницы и танков) — задачи, требующие и умственного, и физического напряжения. Две группы бойцов три-четыре раза в сутки оценивали свою работоспособность и самочувствие, а объективными оценками служили скорость бега и переползания.
По чьему-то странному решению влияние стимуляторов на меткость огня не проверяли.
Опытная группа состояла из менее подготовленных бойцов, чем контрольная. Но с течением времени контрольная группа показывала возрастающее утомление, а опытная после каждого из двух приёмов стимулятора улучшала результаты.
Исследователи отметили интересный эффект — на холоде бензедрин действовал дольше (и начинал действовать тоже дольше).
Евгений Башин-РазумовскийЭксперт по историческим вопросам
Интересно, что два десятка лет спустя в Великобритании попытались исследовать влияние ЛСД на боеспособность бойцов. Результаты оказались… неоднозначными.
Землекопные работы
Изучив монотонный умственный труд, творческий умственный труд и нерегулярный физический, перешли к монотонному физическому труду.
Обошлось без сюрпризов: на два-два с половиной часа бензедрин резко повышал производительность труда. Но не задаром — на следующий день болели мышцы.
В интересах авиации
Важнейшим потенциальным потребителем стимуляторов были не пехотинцы, не связисты, не штабные работники и не землекопы. Сильнее всего требует отличной человеческой реакции авиация.
«Таблетки против усталости номер шесть» (плацебо) и «номер семь» (бензедрин) опробовали на пилотах. В первую очередь — во время наиболее утомительных ночных полётов.
Как и следовало ожидать, лётчики, допущенные к ночным полетам, внушаемостью не страдали — все пять человек контрольной группы отметили отсутствие эффекта от «таблетки номер шесть».
«Таблетка номер семь» сюрпризов тоже не преподнесла. «Моё предложение: необходимо особенно применять перед ночной работой», — писал один из участников эксперимента в анкете. «Их нужно выдавать при каждом полёте», — соглашался другой. У двух испытуемых эффект был минимальный либо даже отрицательный. «Работоспособность хуже. Мешает нервность. Отказываюсь принимать. В дальнейшем можно попасть в психбольницу».
Бензедрин признали ценным средством, однако к этому времени увлёкшиеся им США уже выпустили специальное «предупреждение против бензедрина».
Отдельные серии экспериментов показали: бензедрин улучшает адаптацию зрения к темноте и снимает неприятные ощущения от понижения давления воздуха (испытания вели при показателях давления, соответствующих высоте до четырёх-шести километров).
Надо отметить, что ни один описанный эксперимент не изучал эффект длительного применения бензедрина, а именно в нём заключается главная опасность амфетаминов — наличие физиологической зависимости от них до сих пор не доказали, но психологическая проявляется очень часто.
Длительное применение требует повышения дозы, а долгий приём высоких доз чреват депрессией вплоть до самоубийства.
Видимо, взвесив все «за» и «против» и рассмотрев уже имевшийся печальный опыт американцев, в Красной армии бензедрин так и не стали применять сколь-нибудь широко. Не стоил краткосрочный эффект таких жертв.
Конечно, армия берсерков вполне могла бы получиться. Но что с ней было бы делать дальше? Только пытаться вылечить от психических расстройств… А уж это верховному руководству РККА точно не требовалось.
Испытания, конечно, «прошли успешно». Но осторожность победила.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.