Мы пойдём другим путём!
Молодёжная ура-патриотическая организация «Стяг» (запрещена на территории Российской Федерации) отправила Сталину в 1941 год реактивный бомбардировщик с атомными бомбами. Закончилось это немного предсказуемо. Ветку истории пришлось списать как недостаточно успешную.
Завсегдатаи дискуссионного клуба «Турбулентность Темпорального Течения» — Студент, Спортсмен и Страйкболист — пришли к выводу, что надо действовать тоньше и решить вопрос местными усилиями.
Заглянем в архивы с их славными боевыми результатами?
Студент и танкисты
Форму Студент примерил в родной Казани. Он и 1220 его боевых товарищей три месяца осваивали новенькие ленд-лизовские танки М3, средние и лёгкие. Пятьдесят два процента побед взвода на голосовой связи в популярной онлайн-игре в родном времени Студента легко позволили освоить музейную технику.
На фронте подготовка к боевым действиям заняла больше месяца. Танки не жалели — пару раз на практические занятия вывели буквально всё, что было. Десанту выстроили штурмовой городок и почти месяц обкатывали на десяти средних танках, настоящих сараях на гусеницах. Соседей из пехотных стрелковых дивизий гоняли на совместные занятия.
Реванш попаданца
В начале августа 1942 года подготовленная, обученная и слаженная танковая бригада пошла в наступление. Дерзкой ночной атакой шестнадцать танков с десантом задавили орудийные и пулемётные точки огнём и попросту смели противника. На поле боя остался подбитым один средний танк.
В следующем бою потеряли ещё два — но поле боя вновь осталось за красноармейцами. Попытка врага организовать фланговую засаду в лесу сорвалась. Плотный автоматный огонь десанта заткнул 105-мм орудия противотанковой засады. На дистанции боя в лесу автоматчики выдали плотность огня лучше, чем легендарные MG-34. Врага разметали без потерь — со всеми пушками и пулемётами.
Та самая война, о которой Студент и читал в любимой фантастике, как она есть. Выучка! Слаженность! Боевой дух! Наконец‑то!
Угу, как же.
Кис-кис заело!
Враг перегруппировался за сутки. В следующем ночном бою активно ходил в контратаку. Да ещё и товарищи по оружию обстреляли незнакомые им по силуэту танки в самый неудобный момент. Результат предсказуем — шесть машин в потерях.
Время на красивые решения и тщательную подготовку кончилось. Противник успел перекинуть артиллерию, зенитки и пехоту численностью до полка. Танки пошли в наступление — все, что остались. Стрелковый полк отстал. Никакого воздействия на соседние части бригада оказать не могла.
Грамотные решения попаданца или неграмотные, но «соседи» просто не пошли в атаку — и всё.
Без нормального сопровождения пехотой «колотушки» вермахта били танки в борт с малого расстояния на скорости перезарядки.
Окончательно парализовала действия авиация противника. Пехоту отсекли бомбардировкой с пикирования. Своя авиация над полем боя не появилась. Её командование вообще не знало о такой необходимости.
Отдельные танки добрались к домам на окраине цели, но без пехоты не удержались. Попытка отступить и сходить в атаку ещё раз, организованно, провалилась. Шесть танков встали подбитыми, тринадцать сгорели. Один позорно сожгли бутылкой — практически невероятный при хоть каком-то пехотном сопровождении поступок. Там, где было 30 средних и 20 лёгких танков, осталось четыре и шесть соответственно.
Хитрость попаданца 2.0
Десяток средних и лёгких танков — всё ещё грозная сила. Обойти врага с фланга по знакомым и разведанным ещё месяц назад бродам, что может быть лучше?
Только вот майор Дождь оказался иного мнения. Река за время боёв успела наполниться водой до глубины заметно больше метра. На переправе осталось три утопленника. Перебрались семь машин, к вечеру под фланговым пушечным обстрелом уцелели три.
Всего через неделю после начала боёв Студент оказался в сведённых воедино ошмётках трёх бригад под чужим командованием. От своего танкового десанта выжило 55 человек из 169. Соседи за танками как не ходили, так и не стали. Немногочисленные танковые десантники или гибли, или залегали под огнём.
За противника тем временем начали играть майор Распутица и перекинутые к месту боёв панцеры. В обороне примерно дюжина М3 средних, М3 лёгких и заёмных «валлентайнов» ещё на что-то годилась. О наступлении пришлось забыть.
Никакие запчасти, разумеется, не подвезли. Что-то удалось поснимать с битой техники в поле, но и только. К моменту вывода бригады на переформирование в распоряжении Студента остались 20 человек десантников и около десятка неисправных танков, едва способных чадить двигателем и стучать коробкой передач на первой скорости.
Никакой гений послезнания не затащил нескоординированность родов войск, плохую боеготовность соседей и разваленное снабжение.
Спортсмен и лыжники
Отдельная мотострелковая бригада особого назначения — добровольцы-физкультурники с боевой и диверсионной подготовкой НКВД. Их боевая задача — выйти за линию фронта по зимнему бездорожью, уничтожать коммуникации, минировать дороги и подрывать мосты. Физическая подготовка и опыт Спортсмена оказались как нельзя кстати.
Преимущества конькового хода без ратрака и подготовленной лыжни пришлось забыть и вернуться к нелюбимой классике. Олимпийских результатов та дать не могла, но для заснеженного леса годилась. Нагруженные самым разным диверсионным снаряжением бойцы в январе 1942 года отправились из Москвы на фронт.
Добром это не кончилось.
Проблемы наши? Стали ваши!
От части стрелковых полков в обороне на месте перехода линии фронта осталось по 40-60 человек боеспособного личного состава. Триста пятнадцать отлично подготовленных сталинских физкультурников-диверсантов в четырёх отрядах на их фоне выглядели грозной силой.
Вместо рейда по тылам врага пришлось брать деревню в лобовом бою.
Без сведений о противнике. Без поддержки соседей. Без артиллерийской подготовки.
Даже так отряд смог подойти к деревне и несколько часов вести успешный бой, но восемьдесят осназовцев, разумеется, не смогли разогнать несколько сотен немцев. К десяти часам вечера красноармейцев стало 200 — подошёл второй отряд осназа и наконец-то добрались целых 40 человек обычной пехоты. Отряд штурмом взял деревню в ночном бою и удерживал до четырёх утра.
Подмога не подошла. Боеприпасы закончились. Занятые дома пришлось оставить и уйти. Даже сравнительно низкие собственные потери, около десяти человек, вряд ли кого-то утешили.
Рейд по тылам
Следующую атаку назначили на раннее утро. Группы по 30-40 человек должны были просочиться через заснеженные пустоши и ударить с флангов и тыла по деревне под контролем противника.
Только от местных жителей получилось узнать, что в местном гарнизоне не 20 человек, как думали поначалу, а 400. Встреча с гарнизоном на марше лоб в лоб на шоссе для самой невезучей группы осназа закончилась полным её уничтожением.
В своём типичном бою осназовец встречал шесть-семь противников на одного себя. Никакая боевая подготовка это соотношение переломить не могла. В том единственном случае, когда силы оказались примерно равными, 200 немцев бежали из-под удара. Деревню взяли без потерь, на месте боя осталось 15 убитых врагов.
Даже с этими успехами осназ попал в роль сироты в доме злого отчима.
Вы кто такие? Я вас не знаю!
Кормить осназ из своих запасов не торопились, боеприпасы жалели, огнём практически не поддерживали. Осназовцы могли сколько угодно штурмовать окраину деревни в ночном бою и закидывать гранатами первых невезучих 40-50 врагов. Остальным нескольким сотням как раз хватало этого шума, чтобы проснуться, испугаться и схватиться за оружие.
Где-то здесь индивидуальная боевая подготовка каждый раз теряла значение.
Чем меньше и апатичнее ходили в атаку обычные стрелки, тем выше становились потери осназа. Финальную точку в этом неравенстве поставил бой с танками противника. Никакой боевой дух не помог, когда пять немецких панцеров заткнули единственную пушку, развалили огнём избы, а потом закинули в пролом обороны танковый десант. Не получилось даже толком перегруппироваться для контратаки. Один танк смогли поджечь, два — подбить, но конец боя шёл практически в окружении и закончился высокими потерями.
За все недели боёв осназ ровно один раз минировал тылы и разрушал связь противника. Никаких средств узнать результат этой работы не было. В общевойсковом бою личного оружия не хватало, а средства усиления мало того, что не дали, так ещё и заставили передать взрывчатку и зажигалки на склад. Хотя с ними штурмы могли только выиграть.
Боевые задачи ставил даже оперативный дежурный штаба — у которого такого права нет в принципе. Лыжники, и всё тут, разговаривать ещё с ними! В общевойсковых боях погиб, был ранен или пропал без вести каждый третий осназовец — 133 человека из 315. Присланным командованием на усиление тонким инструментом заколотили гвоздь, да ещё и жаловались, что хрупкий какой-то попался и держать неудобно…
Страйкболист и безысходность
Удивительно, что его вообще хотя бы выслушали. Предлагал он ту же самую безумную ерунду, что тоннами слали в профильные наркоматы советские граждане без специального инженерного образования — с примерно той же эффективностью.
«Нам могут сказать: вы ничего, мол, не понимаете в технике и поэтому не суйтесь, куда не следует. Не верно. В истории техники много примеров того, что идея зарождалась на много лет ранее осуществления.
Ран-больные госпиталя № 407 23 VIII 42 г.».
Попытки описать жилеты-разгрузки оказались попросту бесполезными. Во-первых, для бойца с магазинной винтовкой выигрыш практически незаметен, а во-вторых и свой довольно скромный боекомплект они в типичном бою не расстреливали. Шить какую-то странную фигню, когда горит план годового выпуска ситцевых изделий, советские фабрики почему-то наотрез отказывались.
Бронежилет Страйкболисту показали вполне неплохой. Только вот полезен он был лишь в городском бою, а двигаться ползком в поле откровенно мешал.
Автомат стоил как 15 винтовок, или в полтора раза дороже пулемёта. Ускорить работу над более дешёвым аналогом знание Страйкболиста не помогло вообще никак. Упомянутая им в отчаянии самозарядная винтовка в руках обычного бойца попросту не жила. Тот не умел и не хотел за ней ухаживать, а конструкция и без того не блистала надёжностью.
Снайперский прицел на противотанковое ружьё поставить тоже не удалось. Оптики надлежащего качества в стране просто не было, а отдача при выстрелах и удары киянкой по гильзе на перезаряжании и при осечках разрушали прицел физически за 40-50 выстрелов и сбивали напрочь за два-три.
Упоминание чудесного автоматического гранатомёта Таубина разбилось о реальные цитаты испытателей на тему надёжности, удобства и цены этой жуткой советской вундервафли. После слов о металлической ленте вместо гранатного короба Страйкболисту мрачно сообщили оценочную стоимость завода. Не денежную, а только в незаменимом персонале нужной квалификации.
С противотанковым гранатомётом вышло ещё печальнее: выпускать порох нужного качества в нужном количестве страна попросту не могла — раз, на стрельбах зачастую не получалось отыскать места падения снарядов, потому что летели они куда угодно вместо мишени, — два, и три — как сделать полноценный кумулятивный боеприпас профильные институты страны не знали, хотя и полагали возможным.
Утонувшего в пучине безысходности Страйкболиста всё же пожалели и даже отправили в отряд специального назначения, как он и просил: гидророту отряда глубокого бурения. Строить колодцы, бани, уборные…
На этом сведения о его судьбе заканчиваются.
Неприятный вывод
Чтобы оказаться «умнее предков», даже в послезнании нужно учитывать доступные возможности. Что организационно, что технологически, нужны станочный парк и масса квалифицированных рабочих. Идеи почти бесполезны.
Увы, любой короткий простой ответ «попаданца» на проблемы РККА не стоит даже той бумаги, на которой напечатан.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.