Перемены Западного фронта
К августу 1918 года на Западном фронте установилось равновесие. Но это не значило, что перемены не грядут. Весенние наступления немцев привели к серии побед, но не сумели сломить британцев и французов. Более того, последнее наступление закончилось чувствительным поражением, когда немцам пришлось сдать плацдармы на реке Марне и очистить созданный во время наступлений выступ.
Однако они не проиграли… по их личному мнению. Война шла на территории противников.
У союзников имелись свои козыри. Бог, как известно, всегда стоит на стороне больших батальонов. С прибытием американских войск соотношение сил качнулось в сторону союзников — хотя боеспособность янки вызывала много вопросов. Французы даже требовали «амальгамировать», то есть ввести в состав их войск американские части. Естественно, гордые янки и дикси были категорически против. Единственное, на что они согласились, — отдать французам «цветные» части.
Африканцев не так жалко, да и во французской армии хватает своих сенегальцев — французы определённо знают, что с ними делать.
Кстати, показали себя части, составленные из чернокожих, совсем не плохо. Они будут хорошо воевать и во Вторую мировую.
Кроме того, промышленность США, Франции, Британии и Италии давала всё большее преимущество над промышленностью Центральных держав, которых душила блокада, да и в целом они по потенциалу заметно уступали Антанте.
Французская армия была, безусловно, наиболее опытной армией союзников. Четыре года войны многому научили и солдат, и офицеров. Сильной стороной была мощнейшая артиллерия — к тому же очень умелая. Также французские генералы достигли филигранного взаимодействия с пехотой. Этому помогала и доктрина, делавшая упор на централизации и чётком расписывании задач подчинённым.
Плюсом стало наличие у пехоты автоматического оружия — пресловутых пулемётов Шоша, которых иногда считают худшими из тех, что производились серийно. Но их было очень много. Кроме того, они были достаточно лёгкими. Это позволяло выдавать их не в отдельные части, а в каждое отделение, что начисто переворачивало всю тактику.
Другим плюсом французской армии было наличие танков революционной конструкции — «Рено» FT. Сейчас эта семитонная, почти игрушечного вида бронемашина с пулемётом или одной пушечкой в башне кажется почти смешной, но в 1918-м она выигрышно смотрелась на фоне гробообразных британских и ранних французских танков. Ну а немецкий А7V впору было назвать железным капутом.
Крайне сильной казалась и авиация, причём не только технически. Хотя её и не выделили в отдельный род войск, как у англичан, у французов имелось ноу-хау — Воздушная дивизия (Division Aerienne). В неё входили эскадры истребителей, бомбардировщиков и разведчиков. Объединённые одним командованием, они могли концентрировать усилия в нужном месте. При этом взаимодействие авиации с наземными войсками уже достигло немалых высот, что проявилось ещё в весенних боях.
Французские страдания
Имелись у французов и большие проблемы. Хотя мятежи ушли в прошлое, боевой дух оставался не очень высоким. Это было связано с большими потерями и, как следствие, недостатком живой силы.
Британская армия, несмотря на кровавый опыт Соммы и Пашендейла, находилась в лучшем состоянии, чем французы-«пуалю». Да и кормили их, что там говорить, лучше.
С оружием тоже всё было хорошо. Например, на вооружении британцев был знаменитый пулемёт Льюиса, которым в кино вооружился красноармеец Сухов.
Самым известным преимуществом британцев стали, конечно, танки. За два года своего существования они сильно изменились. Увеличилась надёжность, утолщилась броня. Появились специальные танки снабжения, танки с радиостанцией, даже прообразы БТР. Наконец, британцы создали «уиппеты» (англ., «борзая») — скоростные танки. Они имели умопомрачительную скорость в 13 км/ч. Нам сейчас смешно, а тогда это было вдвое быстрее, чем у обычных Mk.V.
Серьёзные немцы и их проблемы
Немецкая армия оставалась серьёзным противником и летом 1918 года. У неё был огромный боевой опыт. Благодаря этому опыту они уже отказались от попыток удержать передовую линию обороны в случае наступления противника. На ней располагались лишь отдельные опорные пункты. Основная же линия обороны находилась в тылу, где была меньше подвержена разрушительному воздействию артиллерии противника.
Немцы показали себя мастерами контратак и контрнаступлений. Даже если противник делал прорыв, это не означало победу — почти неизбежно следовала мощная и хорошо скоординированная контратака. Уже не так пугали немцев и танки. Они научились поражать их артиллерией и создавать непроходимые препятствия, порой в дело шли и гранаты.
Проблемой немецкой армии стал падающий боевой дух — солдаты очень устали от войны.
Снабжение снарядами было намного лучше снабжения едой, а средний солдат 1918 года мало походил на терминаторов, которых любят рисовать современные художники в иллюстрированных журналах о Первой мировой. Скорее он смахивал на голодного ребёнка.
Ко всему прочему, в весенних наступлениях погибли или получили ранения наиболее ценные солдаты, собранные в штурмовые части. К боевым потерям добавлялись и потери от болезней. Как раз в 1918 году свирепствовала «испанка». Масштабы эпидемии сделали её всемирной — то есть пандемией. Смертность оказалась намного выше, чем при обычном гриппе. Правда, начало августа стало перерывом между первой волной, когда смертность ещё не была очень высокой, и второй, когда штамм мутировал, и смерть начала косить людей тысячами. Хотя сначала болезнь распространялась среди стран Антанты, немецкая армия пострадала от неё намного сильнее из-за недоедания, плохого снабжения и острого недостатка людей.
Танки у немцев были, но многие — трофейные, и большого искусства в их применении немецкая сторона не достигла. Авиация, впрочем, казалась достаточно сильной, но и она начинала ощутимо проигрывать — и качественно, и количественно.
Наступление
Весной 1918 года немцы достаточно успешно наступали на северном участке Западного фронта, у реки Соммы. Одной из целей наступления был Амьен — важный железнодорожный узел. Взять его так и не удалось, но железную дорогу, идущую параллельно фронту и до Парижа, немцы перерезали. Образовался выступ. К тому же наступающие шли по ими же разрушенной в 1917 году территории, что усложняло снабжение. Таким образом, этот участок стал очень удобен для наступления союзников, и главком Фош собирался ударить здесь ещё в мае. Но немцы до середины июля продолжали попытки в разных местах сокрушить фронт союзников и потому время Амьена настало только в августе.
Перед началом наступления у немцев была отличная возможность получить сведения о грядущих событиях. Благодаря локальной атаке удалось не только нанести серьёзные потери одной из британских бригад, но и захватить больше двух сотен пленных. Однако сыграло то, что британцы собирались лишь в последний момент подвести значительные силы к линии фронта, и пленных из новых частей захватить не удалось.
Кроме того, сложнее стало вести авиаразведку — но и это обстоятельство не подтолкнуло немцев к мыслям о возможном наступлении противника.
Редкий случай на войне — британцы и французы наступали в условиях полной внезапности.
Утро 8 августа было туманным. Это, с одной стороны, сильно мешало наступающим находить свой путь, а с другой, скрывало их от немецкой артиллерии.
Наиболее удачно наступали австралийцы (формально австралийской армии ещё не существовало — только австралийские части внутри британской армии. — Прим. ред.). Они ещё до начала наступления вели себя достаточно агрессивно, практикуя рейды на передовые немецкие позиции.
В других местах наступающие довольно легко обходили те участки обороны, что ещё держались. Однако на левом фланге — как раз там, куда пришёлся немецкий удар, — у британцев начались проблемы.
Во-первых, им пришлось сменить понёсшую большие потери бригаду, и наступали те, кто плохо знал местность. Во-вторых, немцы вместо того, чтобы встретить наступающих на оборонительных позициях, контратаковали с гранатами. В результате получилось тяжёлое сражение и, хотя британцы всё ещё продолжали наступать, это оказалось лишь началом проблем.
У селения Сёрези британские танки оторвались от пехоты и встретились со стойкой немецкой пехотой. Обороняющимся помогало то, что они занимали возвышение с обрывистыми склонами — не везде бронемашины могли пройти. Немцам удалось подбить пару танков, но пехотинцев всё же обошли с фланга, и им пришлось отступить. Лишь когда немецкие части подтащили к берегу Соммы артиллерию, получилось серьёзно затормозить британское наступление.
Баварские части, противостоявшие французам, были застигнуты врасплох. Тем не менее, после первого успеха французы остановились и возобновили наступление после паузы — сказался их методизм.
Наступление вызвало изрядный хаос в тылу у немцев.
Никто толком не понимал, что происходит. Туман мешал наблюдению, связь рвалась. Тем не менее, командование отреагировало энергично и почти сразу выдвинуло резервы, а также запросило поддержку у соседей. Интересно, что часть этих резервов двигалась уже не пешком, а на автомобилях.
Проблемой для немцев стала авиация, эффективно бившая растянувшиеся на марше колонны. Эффект мог бы оказаться ещё больше, если бы британские бомбардировщики не пытались разрушить мосты через Сомму глубоко в тылу, а атаковали колонны, которые были более простыми целями.
«Чёрный день»
Между 6:30 и 8:00 почти везде, кроме крайнего левого фланга, задачу дня удалось выполнить. Как и предполагалось, в бой для дальнейшего наступления вводились резервы, в том числе кавалерия, поддержанная танками «Уиппет». Также воевать отправился 17-й батальон бронеавтомобилей. Предполагалось, что он даст возможность провести разведку, но на деле всё вышло несколько иначе.
(Фото: David Pentland)
Местами немцы оказывали упорное сопротивление. Артиллеристы довольно успешно боролись с танками, но те, во взаимодействии с пехотой, легко обходили и захватывали батареи. Точно так же действовала против артиллерии и кавалерия. Около станции Арбоньер у немцев было огромное 14-дюймовое железнодорожное орудие. Когда союзники подступали к селению, его попытались увезти в тыл, но паровоз подбила авиация, и орудие досталось кавалерии. Теперь его можно увидеть в музее в Австралии.
Но наибольшего эффекта достигли как раз бронеавтомобили. Это высокотехнологичное подразделение наступало по Римской дороге.
Дюжина бронеавтомобилей проскочила в тыл, сея панику.
Лишь заблокированная повозками дорога и огонь полевой артиллерии заставили их вернуться немного назад, но на этом автомобилисты не остановились и ударили в тыл ещё державшимся частям. Оборона немцев, и до того начинавшая разрушаться, окончательно пала.
Не сильно помог и подход резервов — тем более, что об их прибытии союзников предупреждала авиация. Боевой дух упал ещё ниже. В тот момент, когда атака австралийцев уже находилась под угрозой срыва, немцы просто подняли руки и сдались.
Канадцы наступали достаточно успешно, хотя и медленнее, чем австралийцы. К тому же немцы сумели подбросить резервы, и, хотя их вводили в бой «с колёс», это затормозило прорыв.
Результаты первого дня: продвижение на 13 километров вглубь, что стоило девяти тысяч общих потерь у британской 4-й армии. Взято 12 тысяч пленных, 400 орудий. Французы взяли 3500 пленных. Всего немцы потеряли порядка 23 500 человек. Это достаточно характерное соотношения для Первой мировой. Вопреки мифам, обороняющиеся часто несли куда бо́льшие потери в сравнении с наступающими — причём потери именно пленными, которые уже не могли вернуться на фронт.
Казалось бы, у союзников появился отличный шанс наконец-то перевести войну в манёвренную и нанести решительное поражение немцам. Но следующий день стал днём утерянных возможностей. Австралийские части начали наступление только в середине дня. Канадцы выступили несколько раньше и успешнее, но им было намного труднее. Немцы постепенно сумели ограничить масштаб прорыва, и уже через три дня наступление остановилось, несмотря на расширение участка прорыва за счёт французской армии.
(Фото: Will Longstaff)
Стратегически удар у Амьена ничего не решил. Но Людендорф не зря назвал 8 августа «чёрным днём немецкой армии» — большая глубина продвижения, обилие пленных и трофеев у союзников показывали надлом духа немецкой армии. И вскоре именно усталость от войны привела Германию к поражению в Первой мировой.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.